Не буду я, пожалуй, ксендзов созывать, хоть, может быть, и заработать на этом чуде мог бы. Звать — не звать? Сегодня новолуние, так что нельзя принимать никаких важных решений. Конечно, стоило бы зафиксировать факт, прислали бы сюда кого-нибудь из Рима, взяли бы анализы с выключателя, со стены, на которой я Пресвятой Лик видел… Вот когда началось бы истинное хождение по мукам. Толпы мне садик вытоптали бы. Вертоград мой. Разные фоторепортеры у меня на огородике палатки бы разбили. А с другой стороны — плевать, пусть топчут, вытаптывают вволю эту сажу, эту сажей покрытую морковку! Платите только за вход: за обозрение святой стены — одна плата, за прикосновение культей, чтобы выздоровела, — плати отдельно. За воду из моего крана. За включение света святым выключателем. Вот он бизнес-то! Цветочки, колбаски, позолоченые пластмассовые значки! А если бы еще о том да слава вящая пошла, Она немедленно зеленщику тоже явилась бы, да только кто бы поверил в это явление, потому что все вокруг уже было бы окучено под чудо и все вокруг было бы мое, потому что на тысячи километров и на тысячи лет только одно-единственное чудо производит впечатление! Остальное — подделки, народ ученый, народ не проведешь!
А теперь конкретно, о чем Она говорила, а то я тут все ля-ля-тополя, а ведь я совет от Нее получил! Если хочу, чтобы карта легла, ничего мне другого не остается, кроме как выполнить волю Пречистой: сесть в «малюх», пока его не конфисковали, и — в паломничество, каяться за грехи свои, к Пресвятой Деве, в Лихень[38]. А Пречистая, а к Богоматери Пекарской, здесь у нас, в Пекарах Шленеких, нельзя? Нет, только в Лихень. Уперлась, ну ни в какую. Туда, где крестный путь на гору выложен из посудного боя. Как у меня, в моей половине дома-близнеца. Тогда, может, в какой-нибудь Брдов; Вы же меня, Пречистая, не на соревнования отправляете? А Она: Богоматерь везде едина, но коль сказано Лихень, значит, Лихень! И добавила псалом:
«Благословен муж, о паломничестве помышляющий, — он черпает силу свою в Тебе,
Ибо лучше один день на подступах к Тебе, чем тысяча дней в других местах».
И взяла и пропала.
Идти. Молить коленопреклоненно о прощении, может, смилостивится Она и злую слепую фортуну отведет. Потому что были как раз те времена, когда все в одночасье обанкротилось, после меня мусор позаметали и повыносили, и я не мог показаться на улице. Только Фелюсь с Сашей еще меня держались, потому как рассчитывали на наследство по мне. Или, может, хоть немного любили меня, а, парни, как?
2
Что, Саша, ты и взаправду подумал, что я мог выпереть тебя из обслуги и обречь на скитания? В последнее время у меня для вас работы было не слишком много, это факт. Какая-то видимость деятельности сохранялась, но это скорее была такая… несуетливая суета… Потому что все дела практически встали и ты с Фелеком целыми днями чаи с араком гонял и на оставшихся от моей жизни пустых ящиках в скат играл, в правилах которого никто — если он не с нашей, припорошенной угольной пылью территории — не разберется. Играли вы, значит, в этот скат картами, что достались вам от меня, в ликвидированном как класс прицепе. На мешках, на багаже, оставшемся от моей жизни. Или еще так валяли дурака: едва сойдутся Сашка с Фелеком сразу — в поле ветер, в жопе дым. Сашка усаживается на ящики, задирает косуху. Поворачивается спиной, а Федек зэковским способом накалывает ему на спине татуировки. Якоря, голых русалок, сердца, и простреленные, и в терновом венце. Вы, такие-сякие, Бога хоть побойтесь! Что, не боитесь? Дни напролет колют, святые символы бесчестят. А уж сколько при этом выкуривается сигарет «Козак», что Саша с Украины напривозил, как в последний раз домой ездил, а уж сколько пива при этом выпито. Не счесть. Осталось у тебя, Сашка, хоть немного места на спине, а? Тогда возьми и наколи себе «ЛОХ», ха-ха-ха! Или лучше на лбу. Впрочем, не стоит на лбу, неэстетично… Молодой парень, видный, и надо было так себя уродовать?! Только бы ничего не делать, дурака валять, кубик Рубика целыми днями вертеть, в потолок плевать, зажигалкой баловаться, все поджигать! Не займешь чем парня, сам ни к чему руки не приложит!
38
Лихень Старый — деревня, в которой в 1994–2004 гг. был возведен самый большой в Польше храм — базилика Богоматери Королевы Польши.