И еще Окити дала себе завет — больше не любить никого на свете! Ведь любовь ведет к страшной, неоправданной сердечной боли. А то не получилось бы так, что Цурумацу не сумел заступиться за нее, — видно, силы его любви оказалось недостаточно. А если так, зачем вообще кого-то любить?!
И вот в свои двадцать лет Тодзин Окити решила никогда больше не доверять ни одному человеку в целом мире — стала скептиком. Теперь надо задуматься и над другим вопросом, тщетно пыталась его игнорировать так долго. Чтобы процветать в своей области — в парикмахерском деле — ей требуются постоянные клиенты. Но обитатели Симоды отвергают ее, предают, не скрывают презрения к «наложнице иноземного дьявола». А что, если начнут обходить стороной ее салон — где она тогда найдет других клиентов?
Выслушав все опасения Окити, Сёдзи решительно заявил:
— Что ж, придется тебе рискнуть! Но уверен — в конце-то концов все будет зависеть от тебя — от тебя самой. Только… — И решился — заговорил о куда более неприятном и серьезном: — Окити, знаю я — больно много ты пьешь, а в последнее время так вовсе без удержу. Хочешь свое дело иметь, да еще мечтаешь, чтобы бизнес процветал, — непременно тебе нужно бросить саке! Оставь дурную эту привычку, сама понимаешь — алкоголь ни к чему хорошему не приведет.
Но Окити упорно не желала слушать друга.
— Не смогу я без выпивки! — расплакалась она и, желая хоть как-то оправдаться, сама перешла в наступление: — Мне это просто необходимо! Только когда пьяна, забываю о боли и одиночестве! Вам этого не понять, у вас есть все, что нужно человеку для счастья.
Сёдзи лишь печально покачал головой; милая, искренняя девушка Окити, переживал он за нее, судьба так жестоко с ней обошлась.
Ну а Окити решительно отмела в сторону все страхи — уезжать ей надо из консульства и как-то устраивать свое пока еще такое туманное будущее. Что ж, приобретет для себя этот салон-парикмахерскую и сделает работу в ней смыслом жизни. Может быть, когда у нее появится настоящее дело, не придется так много выпивать, чтобы постоянно погружаться в забытье.
В последнее время стала употреблять саке в таких количествах, что сама уже не знала, как спастись — зависимость от алкоголя становилась все более пугающей. А не пила — одолевала депрессия, вот и не хватало энергии, чтобы прожить хоть день без горячительного. Только алкогольная эйфория и помогала выжить, приносила мнимое счастье и беспечность. Так алкоголь с юных лет начал разрушать девушку изнутри; впоследствии эта пагубное пристрастие станет причиной ее безвременной гибели при трагических обстоятельствах. Но тогда, летом 1862 года, Окити и думать не хотела о смерти — в жизни ее вновь появилась надежда.
В тот памятный вечер Окити бросила вызов необычно холодному июньскому ветру и отправилась на берег моря — помолиться и подумать о будущем. Впервые за долгое время не принесла она с собой к морю бутылку саке, прекрасно понимая: молитвы и алкоголь никак не сочетаются.
— Всегда хотелось мне жить спокойной жизнью, быть уважаемой женщиной и самой уважать своих соседей, — признавалась Окити набегающим на песок волнам. — И теперь ведь не прошу слишком многого — пусть только мои соседи снова начнут уважать меня, не жду уже ни любви, ни искренней дружбы. Лишь бы люди не отвергали меня и прониклись сознанием, что я хочу жить среди них, достойно и честно.
Окити прислушалась к ветру, ожидая услышать некий знак свыше, но не дождалась ответа небес. Неужели это дурной знак и у нее снова ничего не получится?! Девушку начало трясти, но она собралась с силами и отбросила прочь плохие мысли. Этот день станет для нее счастливым — днем надежды, начала новой жизни, — не стоит портить его дурацкими предрассудками.
Поздно вечером она отыскала Сёдзи в комнатах для прислуги и объявила ему о своем решении приобрести салон.
— Почему бы тебе не уехать отсюда? Давай отправимся в Симоду, ты станешь работать на меня, и вместе мы преуспеем в парикмахерском деле! — предложила Окити.
Втайне она молила небеса — пусть он согласится, станет и в этом ее добрым другом — ей так требуется надежная поддержка в этом суровом мире. Но, увы, Сёдзи не мог уехать с ней: у него жена и пятеро ребятишек, он должен их кормить. Его труды в консульстве оплачивались достаточно скромно, но регулярно, и он не мог рисковать благополучием семьи. Сёдзи не позволил бы себе уехать в Симоду, чтобы начать совершенно незнакомое дело, не зная, чем все кончится.
Кроме того, до супруги его уже дошли слухи о чересчур теплой дружбе мужа со скандальной красавицей Тодзин Окити. Женщина волевая, уж конечно, никогда не разрешила бы она супругу уехать неизвестно куда, чтобы начать столь рискованное предприятие, да еще с другой, такой женщиной.