Это была первая смерть, с которой пришлось столкнуться Окити, и она упрямо отказывалась верить в гибель дядюшки. Сочиняла всевозможные истории: лодка дядюшки Йоси случайно изменила курс, и он приплыл в красивую страну, расположенную на чудесном острове, где и живет счастливо, веселый и жизнерадостный, как всегда. Очень ей хотелось верить, что рано или поздно дядюшка вернется, и не один, а с красавицей женой, принцессой того самого неведомого острова. Иногда в фантазиях Окити дядюшку спасал проходивший мимо корабль. Его забрали с собой в далекую заморскую страну, где у него началась новая, богатая и счастливая жизнь. Теперь у него есть все то, что не могла ему предложить скучная, обыденная Симода. Окити и думать не хотела о том, что, возможно, Йоси просто утонул во время внезапной бури.
Пока все члены семьи горевали по поводу безвременной кончины Йоси, одна Окити утешала себя: жив он, и в его новой, распрекрасной стране сбываются любые мечты и все люди счастливы. А по прошествии многих лет — Йоси так и не объявился — она сочинила для себя новую историю: дядя получил страшный удар по голове и потерял память. Окити упрямо продолжала верить, что он жив и здоров, только там, очень далеко, на другом конце земли, не имеет возможности дать о себе знать.
«Странно, почему именно сегодня я вспомнила про дядюшку Йоси», — думала Окити, наблюдая за далеким огоньком на чьей-то рыбацкой лодке. Нет, вовсе не потеряла она свою единственную подругу Наоко, — та ждет ее где-то в этом огромном, великолепном небе… Для нее исчезли все заботы мира, и сейчас она снова молода и счастлива.
Глава IX
Наоко похоронили вместе с младенцем на тихом кладбище храма Тодендзи. Прощание с ней получилось очень скромным. Окити так и не позволили проводить подругу в последний путь. Правда, ей все же удалось понаблюдать за похоронной процессией издалека: она стояла там, где ее не было видно никому из присутствовавших; глаза ее покраснели от бессонных ночей, которые она провела, проливая слезы по лучшей подруге.
Прошло несколько недель, поток скорбящих к могиле Наоко иссяк, и тогда Окити решилась навестить могилу с простым серым надгробием, где покоилась Наоко. Кто-то оставил тут, на ее могиле, маленький букетик белых цветов; Окити сразу убрала его подальше: и о чем только думал неизвестный — тот, кто пришел сюда с белыми цветами? Это лишь доказывало, что он (или она) вообще ничего о Наоко не знали. Она ненавидела белый цвет, потому что он символизировал чистоту и благодетель тех женщин, которых Наоко высмеивала всю свою недолгую жизнь.
Окити улыбнулась, вспоминая, как подруга объясняла свое отвращение к цвету невинности: «Терпеть не могу белое! Почему? Да потому, что слишком уж лицемерно чист этот цвет и заставляет меня испытывать чувство вины за не совсем чистые мысли и желания, которые рождаются вот здесь и здесь. — И осторожно постучала себя сначала по голове, потом по груди. — А вот вы предложите мне красный в любое время дня и ночи — красный, цвет огня, жара и брошенного всем назло вызова! Вот это цвет — за него и жизнь отдать можно!»
Посмотри, Наоко, я принесла тебе красные цветы — розы, твои любимые! — негромко молвила Окити, пристраивая пылающе-алый букет на сером могильном камне так, чтобы это понравилось Наоко, будь она жива.
«Бедняжка Наоко! — рассуждала про себя Окити. — Она родилась не в то время и не в том месте. Вот почему все кончилось тем, что дух ее полностью раздавлен и сокрушен. Ни дня передышки не имела, все время с кем-то боролась, но так и не познала счастья, даже в семье. Вот как жестоко обошлась с ней судьба. И теперь она лежит здесь, в этом холодном, пустынном месте, и никогда никто больше не услышит ее смеха и язвительных замечаний в адрес любой несправедливости, с какой ей приходилось сталкиваться».
Ветер зашумел в кустах, высаженных кем-то на соседней могиле. Листья зашевелились, и Окити невольно вздрогнула от их внезапного движения — в них она будто увидела образ Наоко. Перед мысленным взором замелькали сценки прошлой жизни, всякий раз с участием ее любимой подруги. Вот Наоко неспешно разгуливает по морскому берегу, насвистывая какую-то мелодию, как обычно делают только взрослые мужчины. А вот забирается в отцовскую лодку, подобрав кимоно так высоко, что ноги ее оголились почти до самых бедер…