Мать Окити не удержалась от слез, и девочке передалось ее состояние. Ну разве это справедливо?! Родители трудились в поте лица изо дня в день, чтобы хоть как-то прокормить постоянно растущую семью, и вот именно тогда, когда дела у них пошли на лад, случилось нечто непредсказуемое, и они потеряли буквально все. Теперь приходится начинать заново, с чистой страницы, как будто и не было у них ничего раньше в этом мире. Окити возмутилась: интересно, сколько еще раз природа задумает отобрать у них все, что создавалось собственными руками в течение такого долгого времени?!
— Теперь у нас нет ни дома, ничего вообще, да?.. — прошептала девочка, словно не веря своим словам.
Мать молча кивнула, боясь заговорить — дрожащий голос выдаст ее, и она снова разрыдается; опустив голову, стояла она, как побитая, на месте, не двигаясь. Окити подошла и обняла ее за плечи.
— Но зато мы тут не одни такие, — вздохнула она, — мне кажется, весь наш поселок смыло водой…
Знала, конечно, что эти слова мало утешили несчастную женщину, Мако страшилась другого. Что, если эта трагедия чересчур сильно подействует на Сайто — ему уже не раз приходилось испытывать подобное, — он впадет в депрессию и обратится к саке… такое случилось с ним однажды. Вот тогда для всего семейства снова настанут совсем трудные времена и им всем вместе придется выкарабкиваться.
Тайфун бушевал еще пять дней. Семейство Сайто, как и многие их соседи, в спешке не захватили с собой никаких продуктов, а потому им пришлось рассчитывать только на те съедобные плоды и коренья, что удавалось собрать в горах. Уже на третьи сутки Окити, как и остальные, ослабела от голода. Некоторые больные и старые люди уже погибли, и девочке оставалось только гадать, сколько еще жизней унесет этот тайфун, прежде чем уйдет дальше.
В ту ночь ей приснилась собственная смерть: вокруг нее вода, а она лежит на поверхности, а потом начинает погружаться вглубь, и вот вода словно смыкается над ней… Заполняет легкие, отключает сознание, и Окити словно пускается в какое-то безумное путешествие, в черный водоворот… Затем все пропало и Окити поняла, что умерла. В тот же момент она вздрогнула и проснулась… Первое, что увидела, — лицо молодого человека, внимательно ее рассматривавшего, и поначалу Окити в страхе подумала, а не призрак ли это. Волосы и лицо покрыты грязью, видимо, как и она сама, провел он в горах не один день. Но под слоем грязи Окити почти сразу разглядела симпатичного, милого юношу. Он улыбнулся, белоснежные зубы засияли — и она так обрадовалась: перед ней живой человек, а не бестелесное, безжизненное привидение!
— С тобой все в порядке? — поинтересовался юноша. — Я слышал, как ты закричала, а потом начала стонать, вот и подумал: вдруг ушиблась?
Окити отрицательно покачала головой:
— Нет, просто мне приснился кошмарный сон, вот и все.
— Что ж, рад, что с тобой все хорошо. Меня зовут Цурумацу, я местный плотник.
Окити почувствовала, что краснеет, внезапно лицо ее вспыхнуло от смущения. По роду своего ремесла она знала десятки мужчин, но все это для нее лишь клиенты, безликие существа, и она забывала их в ту же секунду, когда работа заканчивалась и все уходили домой. Если не считать этих контактов, ей никогда еще не приходилось общаться с мужчинами. Вот она и онемела вдруг от неожиданности и не знала, как сейчас себя повести.
В последующие дни ей волей-неволей приходилось несколько раз встречаться с Цурумацу, и она поняла, что он ей нравится. Это первый мужчина, который отнесся к девушке с большим уважением. Не то что вечно сердитый и недовольный отец — тот ворчал на нее из-за того только, что Окити родилась девочкой. И уж конечно, ни в какое сравнение с Цурумацу не шли мужчины из увеселительного заведения, где трудилась Окити, считавшие гейш живыми игрушками, — вот и вели себя с ними соответственно.
Цурумацу трепетно относился к ней и старался во всем помогать. Не отмахивался от ее мнения, считая, что это лишь пустая женская болтовня, а воспринимал серьезно каждое сказанное ею слово. Всю свою недлинную жизнь Окити стремилась ублажать других, и потому для нее оказалось очень важно узнать, что есть и такой мужчина на свете — сам мечтает во всем ей угождать и доставлять одно лишь удовольствие.
И еще несколько дней не прекращался тайфун после того, как Окити повстречала Цурумацу, но сердце ее пело, а душа парила. Быть может, судьба предоставила ей шанс стать обычной женщиной и прожить нормальную жизнь вместе с любимым мужем, нарожать целую ватагу шалунов ребятишек и иметь вполне предсказуемое будущее. Именно о такой жизни мечтала Окити, ей хотелось уверенности в завтрашнем дне; она стремилась к спокойствию и безопасности, как каждая разумная женщина, живущая в приморском рыбацком поселке. Однако, подчинившись воле отца, вынуждена была обучаться искусству гейши.