— Слушаюссэр! Да ведь я не о том, сэр. Мы все и сами это знаем, — ответил Фред Колон, — тут что-то другое, чего еще ни разу не было! Это все плохо пахнет, я носом чую. Гномы что-то скрывают и они не хотят об этом говорить.
Ваймс засомневался. Фред Колон не имел особых полицейских талантов. Он был слишком медлительным, флегматичным и не обладал хорошим воображением. Но он так долго патрулировал улицы города, что проложил на них колею и внутри этого жирного и глуповатого полицейского был спрятан еще один, очень смышленый, который держал нос по ветру, подхватывал все слухи и замечал надписи на стенах, хоть и читать их ему приходилось по складам.
— Возможно все дело в том чертовом Мясодробилке, из-за него ребята взбаламутились, Фред, — сказал Ваймс.
— Я слышал, как они произносили это имя на своем языке, да, сэр, но там есть что-то еще, клянусь. Очень серьезное, я нутром чую.
Ваймс задумался, насколько можно считать нутро Фреда вещественным доказательством. Вряд ли вы сможете использовать его в суде, но для любого полицейского, шестое чувство такого проженного уличного ветерана как Фред, имело очень большое значение.
Он спросил — Где Моркоу?
— Его нет, сэр. Ему достались вторая и утренняя смены на улице Паточной Шахты. Все сейчас работают по две смены, сэр, — с укоризной добавил Фред.
— Увы, Фред, ты же знаешь, это необходимо. Слушай, я поручу ему это дело, когда он появится. Он гном, ему-то они все расскажут.
— Боюсь, что он может оказаться чуток высоковат, чтобы расслышать шепот, сэр, — ответил Колон странным голосом.
Ваймс склонил голову набок. — С чего ты это взял, Фред?
Фред покачал головой.
— Просто чувствую, сэр, — в его голосе зазвучали отголоски воспоминаний о былых днях и нотки безнадежности, — Как было хорошо, когда в страже были только вы, я, Шнобби и малыш Моркоу, эх… В те дни мы все знали, кто есть кто. И мы знали, что думает каждый из нас.
— Да Фред, все, о чем мы тогда думали, это «лишь бы нам повезло, хоть разочек», — сказал Ваймс. — Слушай, я знаю, что у нас у всех нервы на пределе, но вам, старшим офицерам, нужно держаться. Как тебе твой новый кабинет?
Колон оживился. — Очень нравится, только за дверь стыдно.
Поиск производственной ниши для Фреда Колона был проблемой. Он производил впечатление человека, который, падая со скалы, мог зависнуть в воздухе, чтобы уточнить направление. Для того, чтобы оценить его, нужно было знать настоящего Фреда Колона. Молодые полицейские его не знали. Все, что они видели, это трусливого, глуповатого толстяка, которым, честно говоря, он в большей степени и являлся. Но это было далеко не все, чем он являлся. Фред стоял на пороге пенсии, но не хотел этого. Ваймс смог обойти эту проблему, назначив его, ко всеобщему изумлению, на пост Офицера-Опекуна[4] и дав ему кабинет в здании Полицейской Школы через дорогу, которое было и возможно всегда будет известно, как бывшая лимонадная фабрика. Ваймс подбросил ему работу офицера по связи с общественностью потому, что это хорошо звучало и никто не знал, что это такое. Он также дал ему в помощники Шнобби, который был еще одним неуместным ископаемым в современной полиции.
И это работало. Шнобби и Колон знали каждую улицу в городе и могли посоперничать в этом с самим Ваймсом. Они прогуливались по городу, как будто без особой цели и не представляя из себя никакой опасности, они наблюдали, они прислушивались к городским эквивалентам дикарских тамтамов. И, случалось, что тамтамы сами приходили к ним. А однажды, уютный маленький кабинет Фреда превратился в пивоварню, где дамы, засучив рукава, замешивали бочки Сарсапарели, «Малиновой лавы» и имбирного эля. С тех пор на огне всегда кипел чайник и кабинет Фреда стал домом для всех его старых приятелей — отставных полицейских и старых пер… некоторые из них были и теми и другими одновременно — куда они с удовольствием заглядывали, выбираясь из под каблуков своих жен, и Ваймс радостно подписывал счета за съеденные пончики. Оно того стоило, старые полицейские все замечали и сплетничали, как прачки.
Теоретически, в настоящее время единственной проблемой в жизни Фреда, была дверь в его кабинет.
— Гильдия Историков требует, чтобы мы сохранили столько подлинного материала, сколько возможно, Фред, — сказал Ваймс.
— Я знаю, сэр, но… «Комната Чепухи», сэр? Ну в самом-то деле?
4
"Старина Фред подумал, что Ваймс сказал Офицер-Выпекун и попросился добровольцем!" — шутили сослуживцы. Вот образец канцелярского юмора, который и не должен быть по-настоящему смешным.