Собрался как-то раз Шао Мэй на прогулку в горы. Взял с собой пустую котомку, повесил на плечо лютню и отправился в путь.
Добрался он до подножья гор и пошёл вдоль ручья, бежавшего сверху. Увидел цветущую сливу-мэй и остановился перед ней полюбоваться. Лёгкий ветерок сдувал время от времени лепестки цветов, и они медленно и легко слетали в ручей и, подхваченные спокойным течением, плавно, словно нехотя, уплывали вдаль…
Шао Мэй постелил на камень, стоявший неподалёку, свою котомку, уселся поудобнее, взял в руки лютню и притих, наблюдая за лепестками. В голову ему пришли слова, и он запел на только что придуманную мелодию:
Отзвучал последний аккорд песни, и наступила долгая тишина.
Комментарий Шао Мэя: *)
«Потом Шао Мэй засмеялся и смеялся так до тех пор, пока не упал обессиленным. Смех его, говорят, слышали в городе, но подумали, что это, наверное, сошла снежная лавина, а другие сказали, что это смеялся сам господин Яньло-ван{9}.
Яньло-ван.
Только вот до сих пор никак не пойму – над чем же так хохотал этот старый дурень? Или, может, он решил, что смех без причины – признак Просветления?»
*) «Кстати, видел я недавно этого Шао Мэя. Так вот – он до сих пор смеётся. Особенно, когда снегопад» (прим. ред.)
Сидел однажды Шао Мэй на крыше своего дома и смотрел туда, где в необозримой дали чуть виднелись, все в синеватой дымке, Великие горы. Пришли ему в голову такие стихи:
Шао Мэй записал эти стихи, а после показал одному своему знакомому – молодому человеку, которому всё казалось, будто окружающие не замечают его талантов. Молодому человеку стихи понравились. Вскоре он, окрылённый, успешно сдал экзамен на вторую кандидатскую степень – цзюйжэня{10}, а после получил должность писца при ямыне.
Шао Мэй же после этого, как говорится, опустил штору, удалясь из мира людей. Было ему в ту пору тридцать два года.
Пу Сунлин (наст. имя Ляо Чжай), автор «Лисьих чар» – носил звание цзюйжэня.
Комментарий Шао Мэя:
«Надо ли говорить, что молодой человек абсолютно ничего не понял ни в стихах, ни то, что хотел ему сказать стихами этот почтенный идиот Шао? Воистину – далёки горы Тайшань{11}…»
Гора Тайшань.
Однажды к Шао Мэю привели сумасшедшего и попросили вылечить. Шао Мэй согласился, но при условии, что его оставят с больным наедине.
Целый день монах наблюдал за сумасшедшим, а тот, не обращая внимания ни на кого, сидел на одном и том же месте в совершенной позе Будды и раскачивал головой. Делал он это так долго, что постепенно вошёл в транс.
Шао Мэй, заметив это, выждал ещё немножко, затем незаметно достал из-под своей циновки кэйсаку{12} и, тщательно рассчитав силы, ударил ею по макушке сумасшедшего.
Вот как раз у наставника в руках – кэйсаку.
У одержимого сразу раскрылись глаза, взгляд прояснился. Увидев монаха, выхватил у него из рук бамбуковый кэйсаку и в ответ, что есть силы, огрел того по голове. Затем, растерянно посмотрев вокруг, недоумённо спросил, где он находится.
«Твоё путешествие закончилось», – проворчал Шао Мэй, потирая свою ушибленную макушку. «Можешь ступать домой. Только в следующий раз, когда соберёшься в дальнюю дорогу, найди себе хорошего попутчика».
Комментарий Шао Мэя:
«Шао сам был тогда, как сумасшедший – вылечил человека, так спрячь своё озаряло подальше, так нет ведь: рот раскрыл и смотрит… Дождался, пока из самого чуть мозги не вышибли!..»
Иероглифы, означающие «у-вэй».
Однажды Шао Мэй решил заняться неделанием (у-вэй{13}). После некоторых раздумий отправился он к озеру. Выломал в ближайших кустах толстенную сухую корявую палку, из бумажных полосок скрутил верёвку, к ней примотал коровью лепёшку.
Расположился поудобнее на валуне и стал то закидывать свою «удочку», то вытаскивать её из воды. Положит лепёшку на горячий от зноя камень, подождёт, пока подсохнет, проверит, цела ли верёвочка, и снова забрасывает в воду…
В скорем времени случился на берегу некий человек. Увидел он Шао Мэя, решил, что тот дурачок, и захотел его уму-разуму поучить.
– Разве же так удочку делают? – начал он важным голосом. – Надо взять длинный бамбуковый хлыст, который гнётся и не ломается…
Человек сделал паузу, ожидая возражений. Ободрённый молчанием, он продолжил:
– Кто же из бумаги делает верёвку? Надо взять тонкую шёлковую нить – она прочная, и в воде её не видать…
Шао Мэй безмолвствовал. Вдохновлённый, человек стал дальше излагать свои поучения:
– Приманку надобно не привязывать к нити, а насаживать на крючок. Крючки бывают с зазубриной и без таковой; делают крючки из кованого железа – они, впрочем, тебе не по деньгам, а также каменные и костяные. Наживку готовить лучше всего из кусочка слегка подвонявшего сырого мяса, а не из коровьей лепёшки. Если сделаешь всё так, как я сказал, поймаешь вот такую рыбину! – человек развёл руками, показывая, какую именно. Получалось – большую.
– А ловить рыбу следует в омутах, либо на перекатах, в ранние утренние часы – на восходе солнца, или в вечернее время – на закате. А в этом озере, где устроился ловить рыбу ты, неразумный юноша, рыбы не бывает вообще никогда никакой! – с жаром закончил человек.
Наконец Шао Мэй зашевелился:
– Позволь, о, мудрый, мне, неразумному, задать тебе всего один вопрос!
Человек приосанился и благосклонно кивнул.
– Так ответь же: если здесь не бывает вообще никогда никакой рыбы, то не всё ли равно, какой удочкой я её не поймаю?
Человек открыл рот, да так, ошарашенный, и застыл, раздумывая над ответом…
В этот момент удочка в руках Шао Мэя дёрнулась, он машинально вытащил её. Из воды вылетел и шлёпнулся на берег водяной дракон – зеркальный карп немалых размеров. Юноша, не долго думая, успокоил его по голове камнем, двумя пальцами оборвал бумажную верёвочку, затолкал карпа в мешок и, с трудом взвалив ношу на плечи, удалился домой…
Оглянувшись на повороте, он успел заметить, что тот человек так и продолжает стоять с разинутым ртом.
«Проклятая рыба! – с усмешкой подумал Шао Мэй. – Всё неделание испортила!»
Комментарий Шао Мэя:
«В чужой Шаолинь со своим Чанем не ходят. Могут и синяков наставить. А рыба была огромная – на целый дань{14}!..»
9
ЯНЬЛО-ВАН (Яма, Эмма, Шиндже, Яма Дхармараджа, Ямараджа, Каларупа) – буддийское божество, распорядитель ада и определяющий судьбу умерших.
11
ТАЙШАНЬ (буквально Гора Восхода, то есть Восточная гора) – гора в китайской провинции Шаньдун высотой 1545 м. Гора Тайшань обладает большой культурной и исторической значимостью и входит в число пяти священных гор даосизма. Традиционно гора считалась местом обитания даосских святых и бессмертных. Гора расположена в окрестности города Тайань. Самый высокий пик высотой 1545 м называется Пиком Нефритового Императора. В Китае гора Тайшань ассоциируется с восходом солнца, рождением, обновлением. Храм на вершине горы – цель многочисленных паломников на протяжении 3000 лет.
12
КЭЙСАКУ (КЮОСАКУ) Дзэн – это практическая система, которая предлагает различные способы устранения помех в процессе медитации. Сон является одним из основных препятствий, и дзэн предлагает эффективный метод для решения этой проблемы. В храмах и дзэн залах обычно присутствует человек, который ходит среди медитирующих и выявляет тех, кто погружается в сон, и постукивает их палкой. Эту палку называют кейсаку (кюосаку). Она плоская и около метра в длину. Зачастую одного лишь звука от удара кейсаку по чьему-либо плечу достаточно, чтобы вывести других из состояния дремоты. Помимо устранения сна, прикосновение кейсаку имеет три других функции. Она снимает зажатость плеч медитирующего, и, затрагивая акупунктурные точки, стимулирует поток энергии. Это также выводит практикующего из состояния вовлечённости в свои мысли. Ведущий с кейсаку знает, какие знаки дают понять, что медитирующий вышел из состояния практики. Независимо от того, насколько безупречны все другие аспекты положения тела и дыхания, неправильные положения рук немедленно дают знать о недостатке духовной гармонии и концентрации. В прежние времена, когда монахи дзэн медитировали по одиночке, они часто устанавливали маленький колокольчик на макушке своей головы. Если они засыпали, то их голова начала склоняться, колокольчик падал и будил их. Другие применяли ещё более решительные меры. Они садились на краю скалы так, чтобы неспособность контролировать свой сон могла бы однозначно привести к смерти.
13
У-ВЭЙ – созерцательная пассивность. Это слово часто переводится как «недеяние», другим вариантом перевода является «немотивированность». Самым главным качеством Недеяния является отсутствие причин для действий. Нет ни размышления, ни расчета, ни желания. Между внутренней природой человека и действием его в мире нет вообще никаких промежуточных шагов. Действие происходит внезапно и, как правило, достигает цели самым коротким путем, так как опирается на восприятие здесь и сейчас. Подобное миробытие характерно только для людей просветленных, ум которых мягок, дисциплинирован и полностью подчинен глубинной природе человека.