Другой член титовской шайки, Благое Нешкович, в годы фашистской оккупации находился в Белграде и поддерживал тесную связь с предателем сербского народа Миланом Недичем. Когда Недич как военный преступник был выдан югославским властям, он имел неосторожность напомнить о своих связях с Нешковичем. Опасаясь на суде разоблачения, титовские агенты убрали Недича до суда, инсценировав самоубийство, – он был выброшен из окна.
Агенты гитлеровской шпионской службы, пробравшиеся к руководству югославской компартией и партизанским движением, систематически дезорганизовывали народно-освободительное движение, бросали лучшие партизанские части под удары превосходящих сил противника, обрекая их на верную гибель. Примером подобной предательской тактики титовской банды является история подавления восстания в Черногории летом 1941 г,, разоблачённая активным участником партизанского движения и руководителем ряда частей народной армии югославским генералом Перо Попивода.
Героическая борьба советского народа против фашистских агрессоров вызвала развёртывание партизанской войны в Югославии. В июле 1941 г. в Черногории вспыхнуло восстание, партизаны сумели в короткое время очистить от оккупантов почти всю Черногорию, кроме трёх городов – Цетиньи, Подгорицы и Никшича, которые были блокированы партизанскими частями. Успешная борьба против оккупантов продолжалась до конца лета 1941 г., когда в Черногорию прибыли в качестве делегатов ЦК КПЮ титовские сообщники Милован Джилас и Моша Пьяде. Они потребовали прекращения вооружённой борьбы против оккупантов и различными провокационными манёврами постарались деморализовать партизан, посеять вражду и недоверие к партизанам со стороны населения.
Противник не замедлил воспользоваться услугой, оказанной ему этими тайными агентами гестапо», выступавшими в роли руководителей компартии Югославии. Началось наступление, сопровождавшееся повсеместным уничтожением сёл и городов, массовыми расстрелами и угоном людей в концлагери. Стремясь окончательно ликвидировать партизанское движение, Джилас и Пьяде издали директиву, предлагавшую разделить партизанские отряды на группы по 2-3 человека и скрываться от неприятеля. В результате этой предательской тактики фашистским оккупантам удалось уничтожить, взять в плен и бросить в концлагери несколько тысяч партизан.
Когда в конце 1941 г. восстание в Черногории опять разгорелось, титовцы прибегли к новому манёвру. Они приказали 4 тысячам лучших черногорских партизан итти в Сербию, якобы на помощь сербским партизанам. В действительности эти черногорские части были брошены титовцами в атаку на город Плевле, в котором было сосредоточено более 10 тыс. немецких и итальянских войск. Более того, титовцы известили противника о дне и часе наступления.
Сотрудничество Тито с гитлеровцами зашло так далеко, что он вёл переговоры с немецким командованием о полном прекращении сопротивления. Об этом показал на будапештском процессе главный резидент титовской разведки в Венгрии, Лазар Бранков, хорошо знакомый с тайнами УДБ (титовская охранка). На допросе он заявил: «… В 1941, 1942, 1943 гг. Тито вёл переговоры с немцами, соглашаясь прекратить борьбу против них в том случае, если ему разрешат создать в Югославии своё правительство. Об этом тогда много говорили в его окружении. В середине 1943 г., в связи с приближением Советской Армии, эти переговоры были прекращены. Тех, кто знал об этих переговорах, начали посылать на самые опасные участки фронта».
К этому времени Тито нашёл себе новых хозяев в лице англо-американских империалистов, которые ставили своей задачей воспрепятствовать тому, чтобы борьба югославских народов против германских и итальянских оккупантов привела к освобождению страны и к победе демократии.
В первый период войны английское правительство делало ставку в Югославии на офицера королевской югославской армии Драже Михайловича. Михайлович представлял в Югославии реакционное эмигрантское правительство короля Петра, нашедшее себе приют в Лондоне и охотно подчинявшееся планам английских империалистов. Михайлович со своими четниками представлял именно такой тип «сопротивления», который больше всего устраивал английских империалистов, стремившихся подчинить себе силы сопротивления в оккупированных гитлеровцами странах Европы.
Правящие круги Англии в первый период войны рассчитывали, что Михайлович представляет собой силу, способную обеспечить сохранение в Югославии реакционного королевского режима. Поэтому английское правительство помогало Михайловичу оружием и снаряжением, а лондонское радио всячески рекламировало его как «героя сопротивления».
Однако в течение непродолжительного времени выяснилось, что Михайлович скомпрометировал себя в глазах югославских народов открытым сотрудничеством с гитлеровцами и что ему не удастся ввести югославское движение сопротивления в то русло, которое нужно было английским империалистам. Югославские патриоты поднимались на борьбу с оккупантами вопреки Михайловичу.
Английское правительство было хорошо информировано о действиях Михайловича через агента «Интеллидженс сервис» – капитана Хадсона, прикомандированного к штабу четников. Хадсон одно время пытался наладить сотрудничество между Михайловичем и Тито. В сентябре 1941 г. он организовал их встречу, но соперники не договорились. Тогда английская разведка стала ориентироваться на своего давнишнего агента Тито. Маска «коммуниста», под которой выступал Тито со своей группой, делала его особенно ценным для английской разведки.
Уже весной 1942 г. к Тито прибыла первая английская военная миссия во главе с майором Аттертоном. Аттертон был хорошо знаком С югославскими делами, – этот матёрый разведчик в течение 10 лет до войны жил в Югославии и издавал там газету.
Тито стал исполнителем преступных планов американо-английских империалистов. Эти планы заключались в том, чтобы народно-освободительная армия Югославии вела «умеренную» борьбу с немецкими и итальянскими оккупантами, не нанося им серьёзных ударов, которые могли бы в какой-то степени ускорить достижение победы. В то же время американо-английские военно-политические разведчики были заинтересованы в том, чтобы в ходе народно-освободительной войны истреблялись кадры коммунистов, которые, отражая настроения самых широких масс югославских народов, были сторонниками братского союза народов Югославии с Советским Союзом. Наконец, конкретная задача, поставленная английской разведкой перед Тито, заключалась в том, чтобы в нужный момент он обеспечил возможность высадки в Югославии англо-американских воинских частей и, таким образом, содействовал послевоенному господству американо-английского империализма на Балканах.
Факты свидетельствуют о том, что военная тактика, которую Тито и его клика навязывали югославским партизанским частям, преследовала именно эти цели.
К концу 1942 г. в ходе второй мировой войны наступил коренной перелом. «Сталинград был закатом немецко-фашистской армии. После Сталинградского побоища, как известно, немцы не могли уже оправиться» [7] . Мощное наступление советских войск, начавшееся после Сталинграда, заставило гитлеровцев перебрасывать свои войска на советско-германский фронт с других театров военных действий. Это облегчило положение американо-английских войск в Северной Африке и дало им возможность очистить африканское побережье Средиземного моря от немецких и итальянских войск.
В это время английские и американские империалисты планировали высадку своих войск на Балканах и в частности в Югославии, на побережье Адриатического моря.
Великая победа Советской Армии под Сталинградом вдохновила югославские народы на новый подъём народно-освободительной борьбы. Новые тысячи югославских патриотов пришли в партизанскую армию, чтобы содействовать разгрому германских и итальянских фашистских войск в Югославии. Тито в этот момент – в конце 1942 г. – по указанию своих английских хозяев решил перенести действия партизанских частей в динарский сектор, на побережье Адриатического моря. Партизанским частям противостояли во много раз превосходившие их по численности и вооружению силы противника. В этот предательский поход к Адриатическому морю Тито бросил пролетарские бригады, в которых были собраны лучшие кадры югославских рабочих-коммунистов.