Семенов попытался полностью использовать подходящий, как ему казалось, момент. Он обращается с письмом к военному министру и главе правительства А. Ф. Керенскому, в котором излагает свои соображения по поводу недавно вышедшего приказа верховного командования о национализации русской армии[18] и предлагает проект формирования бурят-монгольских конных частей в русле общего «строительства революционной армии». Два десятка лет спустя в своих мемуарах Г. М. Семенов так будет пояснять для потомков свое неожиданное желание послужить делу новой, революционной России: «Не исключалась возможность под флагом «революционности» вести работу явно контрреволюционную. Среди широкой публики мало кто в этом разбирался; важно было уметь во всех случаях и во всех падежах склонять слово «революция», и успех всякого выступления с самыми фантастическими проектами был обеспечен». О незаурядных интеллектуальных способностях есаула Семенова и о его умении верно ориентироваться в политических хитросплетениях послереволюционного времени говорит и сама история отправки его письма всесильному главе правительства.
В соответствии с воинским уставом любой военнослужащий вправе свои доклады, жалобы, предложения и т. п. подавать исключительно по инстанции — то есть своему непосредственному начальнику. Однако Семенов прекрасно понимал, что в условиях революционной неразберихи его проект вряд ли дойдет до Керенского, если использовать, так сказать, «законные пути». Презрев установленную субординацию, Семенов отправляет письмо непосредственно адресату, через голову своего прямого начальства. Психологический расчет автора письма был точен: упивающийся своей властью и популярностью Керенский «не найдет ничего предосудительного в том, что незначительный казачий офицер обращается со своим проектом непосредственно к главе правительства».
Действительно, ответ не заставил себя долго ждать: проект Семенова был передан на заключение мобилизационной комиссии Главного штаба. «Там мысль использовать инородцев Сибири для новых формирований, которые могли бы послужить образцами для реорганизации русской армии, была встречена сочувственно, и я был вызван в Петроград».
Прибытие Г. М. Семенова в Петроград совпало с подавлением большевицких выступлений, произошедших 3–6 июля 1917 года. Вид загаженной «революционной столицы» с заплеванными подсолнечной шелухой улицами, с праздношатающимися неряшливо одетыми, часто пьяными солдатами произвел на казачьего офицера гнетущее впечатление. Столица была полна слухами о готовящемся новом выступлении большевиков. Власти, в том числе и военные, находились в полной растерянности и не могли, да и не хотели, предпринять что-либо конструктивное. Вместе с тем Семенов убедился, что в атмосфере всеобщей неразберихи и безответственности было бы достаточно сил юнкеров одного или двух военных училищ, чтобы навести порядок в столице. Однако меры, по мнению Семенова, должны быть предприняты самые решительные: арест членов Петроградского совета, немедленное предание их суду военного трибунала как вражеских агентов и безотлагательное приведение приговора суда в исполнение на месте, «чтобы не дать опомниться революционному гарнизону столицы и поставить его перед фактом уничтожения совдепа». В случае необходимости Г. М. Семенов предлагал подвергнуть аресту Временное правительство, передав всю верховную власть главнокомандующему генералу А. А. Брусилову.
Своими далеко идущими планами Семенов решил поделиться с полковником М. А. Муравьевым, возглавлявшим Всероссийский революционный комитет по формированию Добровольческой армии. Муравьева план Семенова чрезвычайно заинтересовал, однако он считал необходимым доложить А. А. Брусилову и испросить его согласия на проведение переворота. Семенов же вполне резонно полагал, что лучше поставить Верховного главнокомандующего уже перед совершившимся фактом. В результате никаких шагов предпринято не было, по русскому обычаю все решили отложить «на потом».
«Подождем лучше, — передавал Г. М. Семенов слова Муравьева, — пока большевики не повесят все Временное правительство, а потом мы с вами будем вешать большевиков». (Всего через три месяца бывший полковник Муравьев возглавит отряды Красной гвардии и будет сражаться против наступающих на Петроград войск генерала П. Н. Краснова. В июле 1918 года командующий красным Восточным фронтом Муравьев организует в Симбирске антикоммунистическое восстание, арестует командующего 1-й красной армией Тухачевского, но затем пойдет на переговоры с большевиками, в ходе которых будет убит.)
18
В угоду сепаратистским настроениям, воцарившимся после февральских событий среди малых народностей, верховным командованием был отдан приказ о выделении из воинских частей солдат-инородцев для создания из них национальных воинских формирований. «После такого приказа, — вспоминал позже Г. М. Семенов, — мы рисковали не найти ни одного русского человека во всей нашей армии, ибо все стали находить в своей крови принадлежность к какой-либо народности, населявшей великую Россию, и на этом основании требовать отправки… в соответствующий пункт в тылу для зачисления в свою национальную часть».