Рассматривая басмачество как «национальную войну против Советской власти», Парк, Хаит, ряд других буржуазных авторов проповедовали тезис о том, что в местной деревне главными были не классовые противоречия между байством и беднотой, а национальные — между дехканством в целом и русским переселенческим крестьянством.
Так, Б. Хаит в своей книге «Туркестан в XX столетии» выдвинул концепцию «единого классового общества» в Туркестане накануне Октября, подхваченную американским историком А. Парком. В Туркестане до Октябрьской революции было, по утверждению Хаита, не только классовое единение, но и социальное благополучие. Изобретается даже особый термин для обозначения этого обетованного рая — «исламская демократия». Его не смущало, очевидно, то, что Среднюю Азию потрясали социальные и классовые конфликты, а ее народы в 1905 и 1916 гг. участвовали в революционной, национально-освободительной борьбе[243].
Одним из самых «сильных доводов» Б. Хаита является утверждение о том, что народы Туркестана до Октября якобы имели свой особый путь развития, отличавшийся даже от путей развития других народов Востока, и что здесь не было деления на классы. «Тюркский народ, — читаем мы в его книге, — отличался от народов других исламских стран тем, что здесь во многих областях исчезла бедность». Хаит прямо писал, что «туркестанский народ… образовывал бесклассовое общество на основе ислама»[244]. Формулировка о «без— бедности» дехканства Туркестана понадобилась автору для перехода к националистической идее о бесклассовости народов Средней Азии, выступавших якобы единым фронтом против социалистической революции. Однако данные, приведенные Б. Хаитом для подтверждения «безбедности» и «бесклассовости» народов Туркестана на примере Ферганской долины, были опровергнуты другим «туркестановедом» — американским историком Парком, приведшим ряд фактов социального расслоения Ферганы[245]. Тем не менее А. Парк вслед за Б. Хаитом утверждал, будто после победы социалистической революции коренное население Туркестана, внутри которого не было никакой классовой дифференциации и которое состояло, следовательно, из монолитного бесклассового мусульманского общества, выступило единым фронтом против большевистской партии[246]. Основной прием, которым пользовался Парк, состоял в том, что некоторые ошибки партийного и советского руководства края он выдавал за политическую линию Коммунистической партии в национальном вопросе. С этих позиций рассматривалась им и сущность «Кокандской автономии»: Парк считал ее проявлением национально-освободительного движения народов Туркестана.
Б. Хаит пытался всячески доказать, что социалистический путь развития народов Средней Азии лишил их национальной самобытности и свободы. В связи с этим им без всяких доводов проводилась мысль о том, что народы Средней Азии стремились к отделению от Советской России и созданию государственности на буржуазной основе. Однако эта мысль самим же Хаитом опровергалась. В конце концов он вынужден был признать, что Советы победили в Средней Азии и Казахстане. А раз победили, то не могли не иметь под собой объективной социально-экономической и политической основы[247]. «Открытие» этого «советолога» — «единая тюркская нация» — давно опровергнуто на основе исторических, этнографических, антропологических и других данных. Б. Хаит, как и большинство реакционных западных авторов, основываясь главным образом на советских источниках не позже середины тридцатых годов и данных белогвардейской эмиграции, пытался принизить успехи социалистического строительства и поставить под сомнение дружбу народов нашей страны. Там же, где фальсификатор ссылался на работы советских историков 50-х гг., он искажал их содержание или выдергивал отдельные места из общего контекста[248]. Безграмотность Хаита, незнание им самых элементарных исторических фактов убедительно показал советский историк А. А. Росляков на примере лишь двух страниц «труда» Хаита, относящихся к истории Закаспийской области Туркестана[249], В 50-е гг. Б. Хаит лицемерно восклицал: «Будущим историкам предстоит описать исход борьбы за национальное существование Туркестана». Исход борьбы давно предрешен. Народы Средней Азии и Казахстана — равноправные члены в братской семье народов СССР — построили социализм и ныне уверенно идут к торжеству коммунизма. Книги об этом написаны и напишутся многими историками нашей Родины.
В 50-е гг. Коларзом, Монтейем, Пайпсом, Парком, некоторыми другими буржуазными авторами вновь, уже на основе троцкистских концепций Сафарова об Октябрьской революции, был искусственно оживлен миф о якобы «колониальном характере» Советской власти в регионе и вытекающем отсюда «справедливом» характере басмачества. Отметим сразу, что этот тезис получил особенно широкое распространение в буржуазной историографии 60-х — первой половины 80-х гг. А в те же годы Вальтер Коларз, не смущаясь, писал о том, что революция во всей России «была русской революцией». Он также утверждал, что Советская власть проводила «активную русскую колонизацию в Средней Азии»[250]. Те же мысли, но выраженные в более туманной форме, мы встречаем у Олафа Кэроу.
243
Пясковский А. В. Революция 1905–1907 годов в Туркестане. М., 1958; Турсунов X. Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Ташкент, 1962.
247
Правда, Б. Хаит относит «советизацию» Туркестана к 1923–1924 гг. Советские историки и правоведы доказали, что этот процесс начался с победы Октября, т. е. с 1917 г. (см.: Рудницкая Д. М. Из истории строительства Советов в Туркестане (1917–1920 гг.). Ташкент, 1964).
248
См. письмо в редакцию журнала «Коммунист Туркменистана» доктора исторических наук, профессора Г. Непесова. — Коммунист Туркменистана, 1959, № 5, с. 61.
249
Росляков А. А. Большевики Туркменистана в борьбе за власть Советов (1917–1918). Ашхабад, 1961, с. 30.