По мнению Александра Парка, события 1917 г. породили в народах Туркестана две революции: пролетарскую революцию европейских рабочих, красногвардейцев и солдат в Ташкенте и «буржуазно-национальную революцию среднего туземного класса». При этом «первая» революция, носившая «колониальный характер», имела целью закрепление «русского господства в Туркестане», а вторая стремилась «освободить край от русского господства»[251].
Тезис Парка о «буржуазно-национальной» революции целиком разделялся Коларзом, Кэроу, Монтейем и др. Все они старательно замалчивают то, что эта «революция» на самом деле представляла собой буржуазно-националистическую контрреволюцию, которая нашла свое яркое воплощение в так называемой «Кокандской автономии». Одним из самых «сильных» доказательств Парка в пользу того, что социалистическая революция не могла быть совершена народами Туркестана и, следовательно, не могла победить здесь, является его голословный вывод: «Ясно одно, Туркестан до 1917 года представлял такую среду, которую марксисты считали совершенно невосприимчивой к социальной революции»[252].
Но все эти «идеи» — не «открытия» Парка и других, а, как мы уже писали, лишь некоторая модернизация известных домыслов Г. Сафарова «о колониальной революции», которая якобы неизбежно должна привести «ко второй революции».
Доказательства «советологов», пишущих об Октябрьской революции в Средней Азии, антинаучны в своей основе, поскольку «среднеазиеведы» не учитывают классовый состав общества, а исходят из национального принципа, т. е. берут за основу целиком угнетенные нации, не дифференцируя их на составные классовые части. Реакционная историография всеми силами и средствами пыталась и пытается исказить историю и принизить значение Октябрьской социалистической революции, означавшей для народов Средней Азии, как и для народов всего мира, начало эры крушения колониализма и утверждения коммунизма. Освещение истории Октября находится в тесной связи с вульгаризацией и фальсификацией других этапов в истории нашей Родины — гражданской войны, мирного социалистического строительства. В ложном свете представляется и история борьбы советского народа с басмачеством.
В реакционной буржуазной историографии 50-х гг. уделялось внимание не только ферганскому, но и бухарскому, хивинскому (хорезмскому) басмачеству, а также тому периоду, когда оно было наиболее распространено в этих районах: 1920 — началу 30-х гг. На все лады расписывались «военные» победы басмачей над мирным населением, кровавый террор, устанавливаемый басмаческими бандами, изображался как «либеральный порядок»[253]. Указывая на характерные моменты в развитии басмачества, некоторые авторы отмечали, что в 1918 г. «история басмаческого восстания… это не военные кампании, а местные засады, поджоги и убийства. В каждом районе форма была одной и той же, но у басмачей отсутствовала сплоченность, и они действовали независимо, иногда даже друг против друга»[254].
Наиболее всеобъемлюще с точки зрения буржуазной историографии басмачество в тесном контексте с историей Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР рассматривается в «трудах» Пайпса и Парка.
Остановимся поэтому более подробно на книгах Р. Пайпса «Образование Советского Союза: коммунизм и национализм» и А. Парка «Большевизм в Туркестане», в которых наиболее «утонченно» фальсифицировались кардинальные проблемы Октября и социалистического строительства в республиках Советского Востока.
Р. Пайпс, являясь одним из типичных выразителей идей класса, которому служит, обосновал ряд положений, являющихся ныне фактически постулатами для многих буржуазных историков. В предисловии к первому изданию книги «Образование Советского Союза» автор так определял свою задачу: исследовать историю «развала старой Российской империи и утверждения на ее развалинах многонационального коммунистического государства: Союза Советских Социалистических Республик»[255]. В связи с такой постановкой вопроса, естественно, автор обратился к истории народов Советского Туркестана. Одним из главных положений Р. Пайпса является доказательство того, что Средняя Азия была вторично «завоевана» Советской Россией, что ее народы якобы стремились обрести другой путь развития, соответствующий их «национальным чаяниям», в то время как произошел процесс «насильственной советизации». Именно Пайпс широко оперирует термином «пролетарский колониализм».