Успешное решение народами региона социальных, политических и экономических проблем доказало историческую правоту ленинской политики Коммунистической партии Советского Союза. Важный вклад в осуществление этой политики внесла в 20-е гг. и Турккомиссия.
Пайпс и другие авторы акцентируют свое внимание на ошибках руководства ТАССР в области национальной и экономической политики, считая их определяющими причинами возникновения басмачества[445], но басмачество существовало как явление классовой борьбы, борьбы, объединяющей все эксплуататорские классы, группировки, чуждые социалистическому строю.
В буржуазной историографии конца 50-х гг. с оговорками указывалось, что Советская власть в Туркестане после воссоединения республики с Советской Россией не только принимала военные меры против контрреволюции, но и осуществляла экономические мероприятия (разрешение частной торговли, справедливое распределение продовольствия между коренным населением и европейцами и т. д.), проводила политическую работу среди населения (отмечалось, что Татарская бригада Красной Армии, посланная в Туркестан в конце 1919 г., не только осуществляла военные операции, но и была пропагандистом среди «исповедующих ту же веру басмачей»). Победы над басмачами были одержаны во многом «благодаря новой экономической политике», отмечали некоторые авторы конца 50-х гг. К концу 1921 г., писал анонимный автор из «Среднеазиатского обозрения», стал «ощущаться эффект» этой политики[446].
Каррер д’Анкосс также признала, что помимо военных мер в крахе басмачества большую роль сыграли и некоторые политические и экономические меры Советской власти: введение новой экономической политики, возвращение вакуфных земель. При этом она делала оговорку, опять-таки подчеркивавшую «всенародный характер басмачества», вслед за Пайпсом утверждая, будто социально-политические мероприятия Советской власти «подорвали народную основу басмачества»[447].
Большинство буржуазных авторов замалчивают позитивную политическую, экономическую деятельность Турккомиссии, позволившую на практике осуществить ленинские указания о социалистическом строительстве в Туркестанской советской республике.
Реакционная буржуазная историография подробнейшим образом описывает «героическую жизнь» басмаческих главарей и старается не затрагивать вообще или исказить деятельность в Туркестане выдающихся организаторов борьбы с басмачеством — М. В. Фрунзе, В. В. Куйбышева, Я. Э. Рудзутака, Ш. 3. Элиавы, Г. К. Орджоникидзе и др.
Так, полковник запаса американской армии, профессор Мерилендского университета У. Джекобс в своей книге «Фрунзе: советский Клаузевиц, 1885–1925», высоко ставя военную деятельность Фрунзе на Восточном и других фронтах, негативно оценивал его роль в разгроме басмачей в Туркестане, заявляя, что «операции, которыми Фрунзе руководил с февраля по сентябрь (1920 г. — Авт.), мало добавили к его военной репутации и славе»[448]. У. Джекобс во всем, что касается басмачей, повторял выводы Парка, также утверждая, что войска М. В. Фрунзе «помогли присоединить Среднюю Азию к советской империи». На самом же деле полководческий талант М. В. Фрунзе засверкал в Средней Азии новыми гранями, пополнился новым и огромным опытом. Об этом много и убедительно пишется в советской историографии[449].
Масселл характеризовал членов Турккомиссии как «проконсулов, посланных из Центра», чтобы упрочить «советскую колонизацию»[450].
Как и другие реакционные буржуазные авторы, ставившие под сомнение государственные способности большевиков, А. Шукман указывал лишь на то, что «члены комиссии имели богатый революционный опыт»[451].
И это — все, что могли сказать «советологи» о «рыцарях революции», интернационалистах, на деле воплощавших ленинскую национальную политику, сыгравших значительную роль в упрочении Советской власти в Туркестане, создании Союза Советских Социалистических Республик.
«Советология», пытаясь доказать, что коренное население Средней Азии пассивно отнеслось к Октябрьской революции, приписывает насильственный характер установлению Советской власти в регионе, искажая при этом роль Красной Армии в борьбе против русских белогвардейцев, националистов, басмачества[452].
В анонимной работе «Красная Армия в Туркестане, 1917–1920», изданной во второй половине 60-х гг., повторялись утверждения западных авторов 40–50-х гг. о преобладании в красноармейских частях иностранных бойцов из числа бывших военнопленных австрийцев, венгров, немцев, их решающей роли в военных операциях против Дутова, «Кокандского автономного правительства» и др.[453] Искажалась и политика советских властей в отношении привлечения коренного населения на службу в Красную Армию[454]. Все это делалось для того, чтобы представить победы Красной Армии на фронтах гражданской войны в Туркестане случайными, достигнутыми в результате «коварных мер», якобы предпринятых Турккомиссией для привлечения на сторону Советской власти коренного населения края. Как всегда, при упоминании о многократном численном превосходстве Красной Армии над басмаческими силами в Фергане и Восточной Бухаре не приводятся данные о количественном составе тех и других сил. И это понятно, ибо Красная Армия была особенно сильна тем, что ее в борьбе против басмачей поддерживали массы трудящихся коренных национальностей Туркестана, а этого не хотят признавать буржуазные авторы.
447
Carrere d'Encausse H. Reforme et revolution chez les Musulmans de l’empire Russe: Bukhara, 1867–1924. Paris, 1966, p. 265.
449
См., например, из последних работ: Спирин А. М. Полководец революции. К 100-летию со дня рождения М. В. Фрунзе. Фрунзе. Коммунист, 1985, № 2, с. 65–76.
452
The Red Army in Turkestan, 1917–1920.— Central Asian Review. London, 1956, vol. XIII, N 1, p. 31–43.