— Если мы продадим его, то сможем оплатить наш побег отсюда, — сказал Чин.
Суджа посмотрела на него блестящими глазами.
— Так и сделаем, — проговорила она тихо, но твердо. — Ради нашего будущего. Китаю никогда не стать нашим домом, а Чосон уже больше нам не дом. Придется найти себе другое место.
Впервые за все это время Суджа выразила надежду на их будущее, и когда Чин услышал, как она сказала «наш дом», он почувствовал прилив любви к ней. Те же чувства он испытывал, когда они стояли на крыше здания в Пхеньяне. Это в некоторой мере уменьшило сдерживаемые страхи и надежды, которые он никак не решался выразить до тех пор, пока не понял, что на них есть ответ и что все они зависят от решения Суджи.
Чин положил руку Судже на плечи и обнял ее. Так они сидели и смотрели на ожерелье в виде свернувшегося дракона.
— Как думаешь, мы сможем уехать сегодня ночью, пока все будут спать? — спросила Суджа.
Чин моргнул и на секунду отстранился:
— Ты хочешь сказать, что мы сделаем это за спиной Сержанта? Сбежим?
— Да.
— Но Жонг его распнет. Мы не можем так с ним поступить.
— Это не твоя ответственность. У Жонга нет права продавать меня, и уж точно нет права что-нибудь сотворить с Сержантом.
— Но он это сделает.
— Это их проблема.
— Я не могу уехать и подставить Сержанта. Он мне помогал, и будет неправильно так с ним поступить.
— Неправильно? Кто здесь на правой стороне, а кто нет?! — воскликнула Суджа. — Сержант тебе не помогал. Он просто заставил тебя все это время выполнять его грязную работенку. Если мы не убежим сейчас, ты постепенно погрязнешь в долгах перед ним, и мы будем привязаны к этому месту навечно. Наш удар должен быть точным. Сейчас! Это наша единственная возможность! — умоляла Суджа.
Чин, помрачнев, отвернулся. Совесть не позволяла ему обмануть доверие Сержанта. Как бы плохо ни думала об этом человеке Суджа, с ним Сержант был честен и относился к нему справедливо. Чину было известно, как велись дела у «змееголовых»[13]: если они с Суджей исчезнут, Жонг придет за сорока тысячами юаней к Сержанту. И это было неправильно. Но в словах Суджи была своя правда. Для того чтобы собрать такую сумму, ему придется трудиться больше года, и только в том случае, если это будет работа на Сержанта. Если же он станет работать в другом месте, то потребуется еще больше времени. А ему придется искать другое место, потому что выполнять задания Сержанта больше не получится.
Чин вынул из кармана мобильный и с помощью большого пальца пролистал список контактов.
— Думаю, ты права. Нам нужно сделать это сегодня ночью, — медленно произнес он. — Давай я напишу Хёку, и посмотрим, сможет ли он нам чем-нибудь помочь. — Чин отправил сообщение и опустил телефон.
— Нам нужно действовать, пока все будут спать.
— Да, — кивнул Чин, пытаясь прикинуть, каким образом лучше это сделать. — Эти ребята ложатся очень поздно, так что придется положить вещи рядом с собой.
Телефон Чина загудел, он поднял его, чтобы прочитать сообщения, и тут же набрал ответ.
— Хёк сможет нам помочь. Он говорит, что готов утром встретиться с нами на бойне.
Суджа резко втянула в себя воздух:
— Серьезно?! О господи, все складывается! Мы в самом деле сделаем это!
— Да, придется. — Чин посмотрел на нее с мрачной улыбкой, уже размышляя над тем, как лучше все спланировать. — Сейчас, когда мы выйдем из спальни, я скажу Сержу, что мы решили перенести переговоры с Жонгом на завтра, хорошо? Мы ляжем спать, будто ничего не происходит.
Суджа кивнула, сжав его руку, и они вышли в гостиную.
Сержант и все остальные, устроившись перед телевизором, смотрели ночной китайский фильм. Эчжа сидела на полу возле дивана, а Хани спала, привалившись к ней. Увидев, что Суджа с Чином вышли из спальни, Эчжа потрясла Хани.
— Идем спать, — сказала она, помогая подруге встать на ноги. — Ты идешь, Суджа?
— Сейчас, — ответила та.
Сержант смотрел, как они с Чином устраиваются на диване.
— Ну и? — произнес он, подобрав со стола упаковку от палочек и вертя ее между пальцами. — Что вы решили?
Чин посмотрел на Сержанта долгим взглядом:
— Мы хотим поговорить с Жонгом.
— Откупиться?
— Да, — тяжело вздохнул Чин. — Хотя мне противна сама мысль о том, чтобы давать ему деньги.
Чин встал, подошел к шкафу и вытащил свой рюкзак. Потом он снова сел на диван, расстегнул молнию на кармане и достал оттуда небольшой блокнот. Открыв его на странице с колонками цифр, он провел пальцем вниз: