В своей квартире в Кэмден-тауне или дома у музыканта он устанавливал двухдорожечный Revox, помещал микрофоны в самую оживленную комнату, гвоздями прибивал к окнам одеяла и делал все, чтобы музыканты чувствовали себя комфортно. Я никогда не забуду его нескрываемую любовь к музыке и заботу об артистах.
Сотни альбомов, спродюсированных Биллом начиная с пятидесятых и до конца семидесятых, составляют костяк любой CD-коллекции традиционной британской музыки.
Однажды мы с Биллом отправились в Тайнсайд на его автомобиле «Хамбер Супер Снайп». Я помогал переносить оборудование, вел протокол сессии и даже сделал фотографию для обложки альбома семейства Фишер, шотландцев, живших в Нортумберленде. Брат Арчи был тем самым парнем, который выпрыгнул из окна Роя Геста, и мне было любопытно услышать его рассказ. Он только пожал плечами и сказал; «Просто мне нужно было убраться оттуда, а окно оказалось ближе, чем дверь». Музыка была прекрасной, а оказанное мне гостеприимство помогло подготовиться к тому, с чем я столкнулся, когда попал в Шотландию.
В начале шестидесятых путешественники обоих полов даже не думали о том, что на шоссе нужно голосовать. Билл высадил меня на Норт-роуд за пределами Ньюкасла, и какая-то машина сама остановилась почти сразу же. На карте я заметил боковую дорогу, пересекающую холмы в низине между двумя основными шоссе на Эдинбург, а посередине дороги — деревню под названием Яр-роу. Вдоль красной линии, обозначавшей дорогу, тянулась зеленая полоска, обещающая «живописные виды». Так что в Галашилсе я изменил маршрут, и причиной тому была одна песня. Бостонский фолк-сингер по имени Роберт Эл Джонс (которого позже той осенью я пригласил занять мое место в конторе Вэйна и который тридцать пять лет спустя по-прежнему организовывал фестивали и турне Джорджа) обычно исполнял песню «The Dewy Dens O’Yarrow», веселую песенку с богатым на события сюжетом Дочь лэрда бежит с возлюбленным, чтобы тайно обвенчаться; трое ее братьев бросаются в погоню; ее герой убивает двух братьев, но сам получает предательский смертельный удар в спину от третьего; она возвращается в замок и кладет тело своего возлюбленного к ногам отца; потом совершает самоубийство.
Светило солнце, я сидел на камне и ел яблоко, пока около меня не затормозил маленький белый автофургон. От него исходил восхитительный мясной запах — водитель доставлял в долину школьные обеды. Когда мы достигли Ярроу, я спросил, знает ли он ту песню. «О да, — сказал он и показал на какие-то руины, возвышавшиеся над городком, — это тот замок, где жил лэрд, а вон на том холме, — жест в сторону красивого изгиба возвышенности позади Ярроу, — произошло убийство. Она скакала обратно вот здесь, — он указал на тропинку, протоптанную в траве, и добавил: — Это случилось в одиннадцатом веке», — и я подумал о том, какая суматоха поднялась в Принстоне, когда Уорвик нашел пушечное ядро времен Войны за независимость, которому всего-то было сто восемьдесят пять лет.
На окраине Эдинбурга я вытащил клочок бумаги, на котором Билл написал телефонный номер певицы Долайны МакЛеннан и ее мужа Джорджа Брауна Они не только предложили мне остановиться у них, но и усмотрели в моем приезде повод для вечеринки. Вдобавок они жили в старой квартире Роя, поэтому я смог выглянуть в окно и оценить драматизм прыжка Арчи. Вечеринка была в разгаре, когда без десяти десять вечера все мужчины встали и направились к двери. «Время закрытия[84], Джо», — сказал один из них. Я спросил, почему нас должны беспокоить шотландские законы о торговле спиртными напитками, если стол полон и светлого, и темного пива «Это не имеет значения, Джо, сейчас время закрытия!» Мы все толпой вышли из квартиры, предоставив существенно сократить количество оставшихся бутылок девушкам.
На вывеске бара через дорогу было написано: The Forrest Ваг, но он был повсеместно известен как Sandy Bell’s. Пока я осматривался в этом знаменитом форпосте писателей, музыкантов, политиков, художников и шотландских националистов, двое из нашей компании совершили ритуальный заказ нескольких порций темного крепкого пива Заметив, что я пристально рассматриваю пару стаканов объемом в пинту, стоящих передо мной, мужчина справа по имени Хэмиш Хендерсон поинтересовался, знаком ли я с односолодовым виски. Мое невежество было вознаграждено двойной порцией «Лафройга» и «Талискера».
Хендерсон был примечательной личностью. Последний человек на планете, говоривший на пиктском языке, он руководил Школой шотландских исследований в Эдинбургском университете. Он путешествовал по Шотландскому высокогорью, собирая песни и рассказы, описывая исчезающие диалекты и образ жизни самых отдаленных горных долин и островов. Я уже положил скромное начало своей коллекции спиртных напитков, когда хозяин хлопнул тяжелой ладонью по стойке: «Допивате, пожалуйста, допивайте. Время, джентльмены, время!»
После всех поглощенных мною пинт пива и двойных порций виски я еле волочил ноги. По дороге обратно на квартиру мы с Хэмишем отстали, и он стал мне помогать подняться по темной лестнице. На второй площадке он прижал меня к стене, бормоча: «Ну поцелуй же меня, паренек». Тут у меня открылось второе дыхание трезвости, и я вскарабкался вверх по ступенькам.
Круг, совершенный мною по Хайленду, завершился в галерее Келвингроув. После этого ко мне присоединился Уорвик, и мы вместе отправились на празднование Майского дня 1965 года в городок Пэдстоу, в Корнуолле. В рамках этого древнего ритуала две команды, каждая вокруг фигуры с лошадиной головой и в накидке на раме, целые сутки кружат по рыбацкому городку и поют в сопровождении музыкальных инструментов песню обряда плодородия. «Конь» танцует и кружится, пытается поймать встречных девушек и затащить их под полы своей накидки. Эта языческая серенада исполняется перед каждым домом и пабом в Пэдстоу. Мелодия червем пробирается в мозг и привязывается к вам до такой степени, что вы пытаетесь расслышать ее, даже когда процессия уходит слишком далеко.
Местная экономика, возможно, и была в упадке, но жители городка не видели пользы от туристов и общественного внимания к их празднику. Певцов не из Корнуолла принимали неохотно, а киносъемочную группу вообще вытащили из гостиничного номера и вместе со всем оборудованием сбросили в воду с пирса. Когда наступил отлив, из грязи показалась 16-миллиметровая камера, через которую тихо перекатывались волны.
Майский день 1965-го в Пэдстоу обозначил высшую точку в возрождении английской традиционной народной музыки. Город был полон замечательных певцов: The Watersons, Мартин Карти, Люк Келли из The Dubliners, Сирил Тоуни, Мэдди Прайор, Луи Киллен и Энни Бриггс разбили палатки на холме над городком Пошли разговоры, что следующим вечером в крошечном пабе у дороги состоится частный концерт, куда будут пускать только по списку приглашенных. Тут же началось яростное лоббирование — каждый из желающих туда попасть хотел обеспечить себе приглашение. В тот день у традиционных певцов, большинство из которых выступали без аккомпанемента, возникло неподдельное ощущение собственной важности и романтического ореола вокруг того дела, которым они занимаются. Концерт был незабываемым все обладали прекрасными голосами, замечательным репертуаром и живым чувством былой сельской Англии.
84
«Время закрытия» (англ. closing time) — время, после которого алкогольные напитки не подаются.