О чем рассказывает лексика
Есть основания полагать, что люди Античности воспринимали больше оттенков белого, чем наши современники. Для них существовал не один белый цвет, а несколько. Белизна льна, из которого ткались облачения жрецов, отличалась от белизны шерсти, из которой была соткана римская тога. Белый цвет слоновой кости не то же самое, что белый цвет мела, или молока, или муки, а уж тем более снега. Большинство древних языков ощущало и старалось выразить все нюансы этих различий, наблюдаемых как в природе, так и в продукции ремесленников, в частности в ткачестве. И все же нередко возникает ощущение, что словарь скорее стремится передать свойства вещества или характер освещения, чем собственно окраску. Прежде всего надо сказать о яркости, насыщенности или густоте цвета, и только потом о тоне. Кроме того, одним и тем же словом порой обозначаются разные цвета: так, латинское слово canus, которое применяется для определения цвета шевелюры и бороды, иногда означает «седой», иногда «белый», а то и просто «пожилой», «мудрый» или «почтенный». Отсюда и серьезные проблемы при переводе или толковании текстов, особенно на библейском древнееврейском и древнегреческом классической эпохи48.
Латинская лексика цвета несколько ближе к нашим современным представлениям49. Однако она использует сложную систему префиксов и суффиксов, с помощью которых показывает, что такие критерии, как интенсивность света (светлый/темный, матовый/блестящий), яркость (насыщенный/блеклый), характер поверхности (ровная/бугристая, гладкая/шероховатая, чистая/грязная), важнее, чем сам по себе цвет. А еще в латинском языке два белых цвета: с одной стороны, распространенный в природе, нейтральный, объективный (albus); с другой – символический, благотворный, чистый, сияющий (candidus). Это главная особенность определения белого в латинском языке: если для определения красного (ruber) и зеленого (viridis) есть по одному базовому термину, а желтый и синий вообще не имеют названий, и для обозначения каждого из них требуется не одно, а несколько слов, то за белым, как и за черным, закреплено два обиходных названия, семантическое поле которых достаточно обширно, чтобы вместить в себя целую гамму буквальных и символических смыслов.
Albus, слово индоевропейского происхождения, является основным, обобщающим термином и уже поэтому употребляется чаще, чем candidus. Оно обозначает белый цвет, встречающийся в природе, и нередко используется в топонимии (Alba: Альба, Alpi: Альпы), в ботанике, зоологии, минералогии; а также в повседневной жизни – всякий раз когда надо обозначить нейтральный либо матовый белый; или даже цвет, который мы бы назвали беловатым или серовато-белым (например, цвет кости, рога, ослиной шерсти). Иносказательных значений у albus немного; но бывает, что иногда понятие «белизна» подменяется понятием «бледность». Словом candidus, напротив, обозначается прекрасный, сияющий, ослепительно белый цвет; еще оно применяется, когда речь идет о высоком: о культе богов, об обществе, а также о символике. У candidus множество иносказательных значений: чистый, незапятнанный, прекрасный, счастливый, благотворный, честный, искренний, невинный и так далее50.
В классической латыни есть также два базовых термина для черного: ater и niger. Первый из них, предположительно этрусского происхождения, долго оставался наиболее употребительным. Вначале он был нейтральным, но постепенно им все чаще стали обозначать матовый или тусклый оттенок черного, а затем слово приобрело негативную коннотацию: теперь ater был не просто черным, а неприятным черным: унылым, гнетущим, зловещим (происходящее от него французское прилагательное atroce утратило свою хроматическую составляющую и сохранило только эмоциональную: в наши дни оно значит «ужасный»). Второе слово, niger, этимология которого неясна, вначале имело только один смысл – яркий черный; позднее им начали обозначать все оттенки черного, обладающие позитивной коннотацией, в частности привлекательные оттенки черного, встречающиеся в природе; затем оно окончательно вытеснило ater как базовый термин и стало обозначать почти все черные тона51.
49
Фундаментальным трудом по хроматической лексике классической латыни до сих пор остается диссертация Ж. Андре: André 1949.
50
Ibid.: 25–38. Варианты для обозначения оттенков черного в латинском языке встречаются реже: fuscus – очень темный, но все-таки не совсем черный; furvus – скорее темно-коричневый, чем черный; piceus и coracinus соответственно черный как смоль и черный как вороново крыло; остальные – pullus, ravus, canus и cinereus – вписываются скорее в гамму серых тонов, чем черных.