Древние внимательно наблюдают за луной: они не только измеряют ее циклы и фазы, но еще и вычисляют интенсивность ее света, насыщенность цвета, периодичность ее затмений16. Некоторые думают, что луна обитаема, и рассматривают темные пятна на ее поверхности как некий бестиарий17. О многих диковинных животных, которые водятся на земле, даже говорят, будто они упали с луны. Так объясняли, например, происхождение ужасного Немейского льва, убитого Гераклом (это был первый из его двенадцати подвигов). Немейский лев считался порождением самой луны, а его непробиваемая шкура, соответственно, якобы была лунного, то есть белого, цвета. Ни стрелы, ни палица не помогли Гераклу справиться с чудовищем, и герою пришлось задушить его голыми руками.
У древних греков было две богини луны: с одной стороны, Селена, олицетворение ночного светила, чей культ уходит корнями в глубокую древность18; с другой стороны – Артемида, которая, как и ее брат Аполлон, обладает многообразными функциями и атрибутами и которая в этой своей ипостаси олицетворяет скорее лунный свет, чем само светило. Однако проходят века и десятилетия, а поклонение Артемиде охватывает все более обширные регионы, и в начале эпохи эллинизма обе богини сближаются настолько, что почти сливаются воедино19. Позднее собственно лунные культы постепенно теряют свое значение: их вытесняют культы солнечные. В Риме местные богини Диана и Луна, отождествляемые с Артемидой и Селеной, почитаются далеко не так ревностно, как эти последние. А вот Солнце (Соль) занимает в римском пантеоне гораздо более важное место, чем занимало в греческом; особенно его позиции укрепляются при Империи, когда старые римские культы испытывают сильнейшее влияние восточных религий, в частности митраизма, который, вопреки распространенному мнению, имел в своей основе культ солнца, а не культ быка.
Библия осуждает культ луны (Втор. 4, 19; 17, 3; 2 Цар. 23, 5) и особо подчеркивает: это светило – вовсе не божество, а творение Господа, пребывающее в Его власти. Луна – всего лишь средство для освещения ночью, а также для исчисления дней, месяцев и лет (Быт. 1, 14–16; Иер. 31, 35; Пс. 135, 9); ее помрачение – знак гнева Божьего (Иез. 32, 7). Исаия (3, 18) гневно обрушивается на женщин, которые носят луночки – подвески в форме полумесяца, а Иов (31, 27) заверяет, что он, в отличие от других, никогда не посылал воздушные поцелуи луне в знак поклонения20.
Позднее христианство будет вести упорную борьбу с солярными и лунными культами: теперь солнце и луна больше не божества, а только светила, озаряющие крест, на котором умер Христос. Причем Луна вызывает недоверие и осуждение, возможно, потому, что еще очень долго в деревнях, где не все жители обращены в христианство, с ней будут связаны многочисленные и неистребимые суеверия. Зачастую в христианской символике луна выступает в отрицательной роли; считается, что она оказывает пагубное влияние на мужчин и на женщин, делая их непостоянными, беспокойными, превращая в лунатиков, а порой и в безумцев, ибо сама она изменчива и своенравна. Однако отрицательное отношение христианских писателей к суевериям, связанным с луной, не приводит к исчезновению этих суеверий, а, напротив, порождает новые. Так, еще в середине XIX века в сельской Европе считается, что на луну нельзя смотреть слишком долго, что на нее нельзя показывать пальцем, что нельзя спать при лунном свете в белой рубашке и что в понедельник, название которого на многих европейских языках (немецком, английском, французском, испанском и других) означает «день луны», непременно должно случиться неладное21.
Вернемся к дохристианским цивилизациям. У древних белый – цвет богов и религиозных ритуалов: так повелось в Египте, в Месопотамии, в Анатолии, в Персии, у народов, упоминаемых в Библии; и даже у кельтов друиды срезают ветви священной белой омелы для своих обрядов и носят белые одежды. Считать ли этот обычай наследием доисторических лунных культов? Или все гораздо проще: белый цвет, так же как лилия, лен и молоко, – символ чистоты? На эти вопросы нет ответа. Однако мы не можем не заметить, что в Древней Греции, так же как и на Ближнем и Среднем Востоке, все небесные божества, начиная с самого Зевса, одеты в белое, в то время как боги подземного мира (Аид, Гефест) чаще всего носят одежды темных цветов22. То же самое можно сказать об атрибутах богов и о существах, чей облик они принимают. Задумав похитить Европу, Зевс, чтобы не напугать девушку, появляется перед ней на берегу моря в Финикии в образе величавого, кроткого, умиротворенного белого быка. А возжелав соединиться с Ледой, женой спартанского царя Тиндара, он принимает вид лебедя, «чье оперение белее снега» (Овидий). От Зевса юная царица родила Елену и Полидевка.
16
Duhem P. Le Système du monde. Histoire des doctrines cosmologiques de Platon à Copernic. T. I: La Cosmologie hellénique. Paris, 1913; Aujac G. Le ciel des fixes et ses représentations en Grèce ancienne // Revue d’histoire des sciences. 1976. Vol. 29/4. P. 289–307; Evans J. The History and Practice of Ancient Astronomy. Oxford, 1998.
19
Литература, посвященная Артемиде, необъятна, как океан. Новейшие исследования подтверждают то, о чем уже писали древние авторы: Артемида – богиня непредсказуемая, своенравная, опасная, неуловимая, многогранная, возможно, самое значительное божество греческого пантеона, наряду с ее братом Аполлоном, даже могущественнее Зевса и других богов Олимпа, почитаемое и изображаемое больше и чаще, чем остальные боги Античности.