Поэты – люди особые, поэты часто чувствуют то, чего не видят и не слышат другие. Мне представляется, что Папиний Стаций уже почувствовал новую атмосферу, которая еще почти не давала о себе знать, но ему уже была видна – новую христианскую атмосферу. Он почувствовал новую христианскую Европу и как-то «сфотографировал» эти свои чувства в стихах, которые Данте любил, читал и как благодарный читатель в какой-то момент подумал: «А не был ли этот поэт, который увидел Рим глазами уже не язычника, а христианина, христианином сам?..»
Беседа вторая
18 июля 1997 года
Не так давно в одной из передач кто-то из звонивших упрекнул меня за то, что я ссылаюсь на Данте Алигьери, тогда как он не является отцом Церкви. Тем не менее, Данте – это один из самых больших поэтов в истории человечества, и, более того, Данте – это личность, с которой связано что-то очень важное, касающееся человеческой совести. Тó нисхождение в преисподнюю, о котором говорит Данте в «Божественной комедии», тó путешествие по Чистилищу и Раю, которое он представляет нам в своей поэме, – это, конечно же, путешествие человека в глубинах его собственной души и выход в те высокие сферы веры, куда душа наша всегда стремится, но далеко не всегда прорывается. Поэтому говорить о Данте, наверное, и нужно, и важно. Данте – один из тех поэтов, христиан, богословов, которые помогают своим творчеством каждому и каждой из нас понять самих себя. Это, наверное, самое важное и самое главное.
Про Данте, который жил на рубеже XIII и XIV веков, обычно говорят, что он был последним поэтом Средневековья и первым – Нового времени. И вот возникает вопрос: почему? Почему его, Данте Алигьери, можно назвать первым поэтом Нового времени? Неоднократно в «Божественной комедии» он говорит о том, что проповедники, богословы, духовенство вообще всё больше размышляют о каких-то богословских тонкостях, всё больше изучают церковное право и церковные древности, всё больше занимаются каким-то неопределенным богословским красноречием и – забывают о Евангелии. Выдумывают, как говорит он, то, о чем в Евангелии не говорится:
Отсутствие Евангелия в жизни христианина – это одна из любимых тем Данте: Евангелие – книга, которая забыта, книга, которая почему-то оказалась не в центре нашей духовной жизни, книга, к которой необходимо вернуться; Евангелие – и щит, и копье христианина, и больше ему никакого оружия не нужно. Так рассуждает Данте в «Божественной комедии». Но, до предела смелый и дерзновенный человек, он задает вопрос, который многие просто даже боятся задавать себе: а где доказательство того, что это действительно Слово Божие? Как доказать, что эти древние тексты – не просто рукописи, доставшиеся нам от апостолов и их первых учеников? Как доказать, что обращенное к нам Слово Божие «живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого»[7]?
Вот что доказывает нам, что и Евангелие, и Ветхий Завет – это действительно Слово Божие: дела. Дела, которые совершаются верующим человеком.
Как доказать, что Библия рассказывает нам о том, что имело место действительно? Как доказать, что это не легенды, не приукрашенная поэтика, не мифы? Как доказать, что это то, что было на самом деле? И Данте на этот вопрос отвечает: