«существуют большие расхождения во взглядах как по поводу пользы антитоксина вообще, так и (признавая его важность) по поводу способа его применения»[269],
тогда как, называя цифру смертности от столбняка (78,2 %) в госпиталях во Франции, они вынуждены были признать:
«Это говорит о том, что пока нет никакого значительного улучшения от применяемого лечения».
Разногласия по поводу различных путей введения говорят об экспериментальном характере лечения. «Если взять, для начала, внутривенный способ», то Лейшмен и Смолмен
целиком согласны с рекомендациями пересмотренного меморандума Комитета по столбняку в том, что этот способ нельзя применять; он не только несет с собой риск анафилактического шока, которого другие способы практически лишены, но к тому же, как следует из нашей документации, плохо лечит, если лечит вообще.
Что касается субарахноидального введения, то изучение случаев из нашей практики не производит положительного впечатления… факты свидетельствуют совсем не в пользу применения этого метода… мы считаем, что он имеет ряд определенных недостатков и рисков… По крайней мере, в одном случае смерть последовала сразу после субарахноидального введения дозы, когда считалось, что пациент уже шел на поправку.
Это яркий пример того, какую угрозу представляли методы Пастера для наших солдат и моряков, подвергавшихся опасности в сражениях с немцами, поскольку вместо того, чтобы быть отмеченным знаком «опасно!», субарахноидальный путь был настоятельно рекомендован комитетом Военного министерства[270]. Очевидно, что решение было основано на опытах профессора Шеррингтона с обезьянами, и это еще один пример вводящих в заблуждение результатов, полученных в экспериментах на животных. Что касается клинического опыта лечения, то сэр Дэвид Брюс предоставил нам комический пример[271]. Подробно изучая цифры смертности с целью определить, имеет ли «субарахноидальный путь преимущества перед другими методами введения»[272], он выяснил, что наибольший процент смертности (47,1 %) оказался в 53 случаях субарахноидального введения противостолбнячной сыворотки в день появления симптомов столбняка, а следующий по величине процент (43,7 %) – в 96 случаях лечения сывороткой также в день появления болезни. Самой низкой (26 %) смертность была при лечении сывороткой (но не субарахноидально) на следующий день после появления столбняка. Это заставило сэра Дэвида Брюса сокрушаться:
В прошлом году (1915–1916 гг.) разница была в пользу субарахноидального пути. Теперь наоборот. Исходя из этих цифр, складывается впечатление, что лечение лучше отложить на один день или больше после появления симптомов. Quod est absurdum (что является абсурдом. – лат., Прим. перев.).
Этот комментарий можно расценить как точный приговор теориям и методам Пастера!
Оставим врачей теоретизировать и рассмотрим цифры по столбняку только у тех раненых солдат, которые попали в больницы Великобритании.
Эти цифры, конечно же, составляют лишь небольшой процент от соответствующих цифр в госпиталях в военных зонах и других местах. Очевидно, что хвастливое утверждение о том, что прививки вытравили столбняк из британской армии, далеко от реальности. Скорее, все было наоборот, как становится ясно из сравнения с двумя предыдущими войнами.
Если обратиться к «Ланцету» за 29 декабря 1917 г., то в нем есть статья «Анализ последних данных статистики по столбняку» Ф. Голла, бакалавра медицины, бакалавра хирургии Оксфордского университета. В ней, пытаясь хвалить профилактическое лечение за удлинение инкубационного периода, капитан Голла вынужден сделать поразительные признания в отношении франко-прусской войны, которая не знала прививок, и Первой мировой войны с ее культом прививок. На стр. 968 читаем следующее о случаях столбняка:
Однако если сравнить первые три недели, то оказывается, что смертность в 1916 г. в первые две недели была немного ниже по сравнению с 1870 г., то есть, 75,5 % и 70 % против 96,5 % и 85,5 %, в то время как на третьей неделе смертность 1916 г. немного превышала смертность 1870 г. Именно этого следовало бы ожидать, если допустить, что небольшое снижение смертности обязано улучшению методов оказания первой помощи раненым и воздержанию от радикальных операций. После первых двух недель, когда случаев истощения и послеоперационного шока становилось меньше, смертность на третьей неделе в обеих статистиках практически сравнялась. Но если предположить, что небольшое снижение смертности произошло лишь благодаря лечению сывороткой, то нет никаких причин считать, что на третьей неделе лечение сывороткой было менее эффективным, чем за две предыдущие недели. В любом случае, следует признать: если небольшое снижение смертности – это все, на что способно лечение сывороткой, то результат не слишком обнадеживает.