Гипотеза о тождестве Рюрика и Рёрика[54] приобретает, таким образом, дополнительный аргумент. Между тем, ее принятие ведет к существенным корректировкам представлений о древнерусском политогенезе: если в Восточную Европу пришел предводитель, хорошо знакомый (как и люди из его окружения) с опытом франкского государственного управления (фактически бывший долгое время наместником франкской провинции[55]), то именно это могло стать одной из причин успешной деятельности Рюрика и его преемников по установлению системы властвования, охватившей всю восточнославянскую территорию и приведшей к формированию крупнейшего в Европе государства. В этом случае нужно говорить об опосредованном франкском влиянии на формирование древнерусской государственности.
В связи с данной проблемой представляют исключительный интерес обнаруженные на рубеже XX–XXI вв. археологические свидетельства пребывания данов во Фрисландии. Это два клада с бывшего о. Виринген, входившего во владения Рёрика, ставшие первыми находками «кладов викингов» на франкской территории[56].
Один из кладов (Westerklief I) датируется временем около 850 г., другой (Westerklief II) оказался в земле в начале 880-х гг., незадолго до окончания периода власти норманнских предводителей во Фрисландии. Если в первом присутствуют предметы, маркирующие социальный статус, 78 каролингских монет и 3 восточных, то для второго характерно преобладание арабских монет, причем их количество беспрецедентно для археологических свидетельств пребывания норманнов в Западной Европе — 95 (при 39 каролингских)[57].
Находки куфических монет старше 890-х гг. (начиная с которых, их приток заметно увеличивается в связи с началом масштабной чеканки в государстве Саманидов) относительно многочисленны в Восточной Европе (по торговым речным путям которой восточное серебро перемещалось на Север), на южном побережье Балтийского моря и в Восточной Скандинавии. По направлению к западу от Балтики их число резко падает. Если в Швеции дирхемы этого времени исчисляются тысячами, а на о. Готланд десятками тысяч (при этом количество кладов превысило полсотни), то в Дании (откуда происходили предводители норманнов, обосновавшиеся во Фрисландии) и Норвегии ситуация совершенно иная: в Дании, включая Сконе (населенную данами южную оконечность Скандинавского полуострова, выступающую в Балтийское море), в кладах и в виде отдельных находок, преимущественно на крупных поселениях, — около 400 монет (в том числе в западной части датской территории, на полуострове Ютландия, менее 100), в Норвегии — немногим более сотни[58]. Что касается Западной Европы, где появление куфических монет переднеазиатского происхождения (в отличие от чеканенных в Северной Африке и Испании), несомненно, связано с экспансией норманнов, то здесь находок IX в. еще меньше. В Англии это три монеты из одного клада 870-х гг. (Croydon) и несколько десятков отдельных находок (большей частью на месте зимней стоянки т. н. «Великой армии» данов в 872/873 г. в Торксей[59]). На франкской территории (без учета Фрисландии) ближневосточные монеты IX в. и вовсе единичны[60]. Таким образом, по направлению от Восточной Скандинавии на Запад наблюдается тенденция к сокращению находок восточных монет (она сохранится и в X столетии, при значительном росте общего количества находок) по линии Готланд — материковая Швеция — Дания — Норвегия — Англия — Франкия.
Но территория Фрисландии не вписывается в эту картину. Помимо почти сотни монет из кладов Westerklief I и II, в Нидерландах в виде отдельных находок обнаружено более трех десятков восточных монет, все близ побережья, в зоне действий норманнов (в том числе 7 — на том же о. Виринген); при этом только одна из них относится к X в. (когда данов во Фрисландии уже не было), а из остальных младшая датируется 865/866 г.[61] В сумме количество куфических монет старше 890-х гг. во Фрисландии[62] оказывается заметно большим, чем в Англии, при том что территория норманнской экспансии в Британии второй половины IX в. (Денло) превышает по площади соответствующую территорию во Фрисландии примерно втрое. Более того, число «фрисландских дирхемов» оказывается сопоставимо с тем, что обнаружено в самой Дании. Если выделить на датской территории четыре области, каждая из которых примерно равна по площади зоне норманнского присутствия во Фрисландии (Северную и Южную Ютландию, острова Датского архипелага, лежащие в Балтийском море, и Сконе), соотношение будет следующим: в Северной Ютландии дирхемов старше 890-х гг. зафиксировано в несколько раз меньше, чем во Фрисландии, в Южной Ютландии (откуда происходил Рёрик и его ближайшие родственники) — почти в два раза меньше, и только на островах и в Сконе — несколько больше. Если учесть, что даны во Фрисландии составляли, в отличие от Дании, незначительную часть населения и пребывали не все IX столетие, а только менее чем полувековой период (с конца 830-х гг., а постоянно — с 850 по середину 880-х гг.[63]), а также тот факт, что большая часть дирхемов старше 890-х гг., обнаруженных в Дании, — это не имеющие во Фрисландии аналогов находки из раскопок крупных скандинавских торгово-ремесленных поселений[64], неизбежен вывод, что на территории норманнского присутствия в Нидерландах восточные монеты IX в. встречаются относительно чаще, чем в Дании, хотя, исходя из географического положения, следовало ожидать прямо противоположной ситуации. При этом местом их особой концентрации (80 % находок) является о. Виринген, который расценивается нидерландскими исследователями как вероятная главная база Рёрика[65].
55
Часто цитируемое определение Рёрика в Ксантенских анналах как «желчи христианства» (
56
В 2007 г. еще один норманнский клад (конца IX в.) был обнаружен в Сен-Пьер-де-Флер (Нормандия).
57
См.: Besteman J. Danish rule in West Frisia: a failed Normandy in the 9th century // Centre, region, periphery; Medieval Europe Basel 2002. Vol. 1. Hertingen, 2002; Idem. The two Viking hoards from the former island of Wieringen (the Netherlands): Viking relations with Frisia in archeological perspective // Land, sea and home: Proceedings of a conference on Viking-period settlement at Cardiff, July 2001. Leeds, 2004. Младшие куфические монеты из клада Westerklief II датируются 871/872 г., каролингские — 877 г.
58
См.: Skaare K. Coins and Coinage in Viking-Age Norway. Oslo, 1976. P. 40–42, 47–48; Wiechmann R. Hedeby and its hinterland: a local numismatic region // Silver economy in the Viking age. L., 2007. P. 35–42; Blackburn M. The coinfinds // Means of exchange: Dealing with silver in the Viking Age (Kaupang excavations project publication series, vol. 2). Aarhus, 2008; Kliger Ch. Kaupang from afar: Aspects of the interpretation of dirham finds in Northern and Eastern Europe between the late 8th and early 10th centuries // Means of exchange: Dealing with silver in the Viking Age (Kaupang excavations project publication series, vol. 2). Aarhus, 2008.
В 2012 г. был найден клад с большим количеством (более 150) арабских монет IX в. на принадлежащем Дании о. Борнхольм. Но Борнхольм расположен в Балтийском море в полутора сотнях километров восточнее основной датской территории и фактически относится к восточноскандинавскому региону (ср.: Kliger Ch. Kaupang from afar… P. 210).
59
Naismith R. Islamic coins from Early Medieval England//Numismatic chronicle. L., 2005. Vol. 165. P. 211, 215–217; Brown H. M., Naismith R. Kufic coin // The Winchester mint and coins and related finds from the excavations of 1961–1971. N. Y., 2012.
60
Одна куфическая монета во Фландрии и одна в открытом в 2007 г. норманнском кладе из Сен-Пьер-де-Флер, Нормандия. См.: Duplessy J. La circulation des monnaies arabes en Europe occidentale du VIIIe au XIIIe siècles // Revue Numismatique. T. 18. 1956. P. 108, 124 (N 13); McCormick M. Origins of the European economy: Communication and commerce 300–900. Cambridge, 2001. P. 823 (A28); Coupland S. The coinage of Lothar I (840–855) // Numismatic chronicle. L., 2001. Vol. 161. Vol. 161. P. 159, note 11; Бодуан П. Становление герцогства Нормандского в Руане: современное состояние проблемы и перспективы сравнительных исследований // Диалог культур и народов средневековой Европы. СПб., 2010. С. 230–231; ср.: Moesgaard J.Ch. Vikings on the Continent: the numismatic evidence // Viking trade and settlement in continental Western Europe. Copenhagen, 2011. P. 130–131.
61
Besteman J. C. Scandinavisch Gewichtsgeld in Nederland in de Vikingperiode // Van Solidus tot Euro: Geld in Nederland in economisch-historisch en politiek pers-pectief. Hilversum, 2004. S. 30–34, 39 (n. 33), 41.
62
Из них только четыре — две из клада Westerklief II и две из числа отдельных находок — происходят из Испании и Северной Африки. Таким образом, во Фрисландии обнаружено более 120 куфических монет старше 890-х гг., попавших туда через Балтику.
64
Фрисландские торгово-ремесленные поселения возникли до начала экспансии норманнов, там использовалась каролингская монета; при этом в крупнейшем из них — Дорестаде — имела место своя чеканка (см.: Coupland S. Dorestad in the ninth century: the numismatic evidence // Jaarboek voor Munt-en Penningskunde. T. 75. Amsterdam, 1988).
65
См.: Besteman J. Danish rule in West Frisia. P. 447–451; Idem. The two Viking hoards from the former island of Wieringen. P. 103–105. Виринген по количеству находок дирхемов на единицу площади оказывается сопоставим с самым богатым арабским серебром регионом Восточной Скандинавии — о. Готланд. На Готланде в кладах 850-х — начала 880-х гг. обнаружено около 18 000 дирхемов (см.: Kliger Ch. Kaupangfrom afar… P. 248–249), что при площади ок. 3000 кв. км дает показатель в 6 монет на км. Размеры Вирингена ныне равны 27 кв. км, но в IX столетии они были примерно в полтора раза меньше (см.: Besteman J. The two Viking hoards from the former island of Wieringen. P. 106). В пересчете на тогдашнюю площадь острова, 98 восточных монет из кладов — это 5,5 на км, а с учетом семи отдельных находок — те же 6.