— Поехали, — сказала Ру, появившись рядом с ним.
Перед глазами Виты и Мэри проносились сцены пребывания здесь Пирса и Ру, еще до их рождения. Видишь этот мотель? В нем жил папочка. Папочка, ты жил в этом мотеле? Видишь, вон там продают машины? Там мамочка продавала машины; нет, она помогала продавать машины своему отцу, дедушке Барни. Мам, ты продавала машины? За это время шоссе расширили, вдоль него появились новые точки, а в агентстве продавались «юго»[667] и «ниссаны». Барни однажды сказал, что хочет быть похороненным на парковке, чтобы над ним каждый день проносились машины на тест-драйве; но он лежит на кладбище, и маленькая медная табличка над его головой сообщает лишь, что он служил в армии Соединенных Штатов, а также его звание и подразделение: как и у Сэма Олифанта далеко отсюда.
Все уменьшилось. Пирс поймал себя на радостной мысли: он вернулся раньше, чем все здесь стало слишком маленьким, чтобы можно было войти; но как только они оказывались ближе, двери, дороги, ворота позволяли им пройти, как и прежде. Относительность. Видишь внизу на дороге? Видишь большой желтый дом? Папочка там жил; не там, дальше, нет, давайте свернем, нет, поехали дальше.
У Аркадии, где сейчас Гуманитарный центр Расмуссена, Ру припарковалась на новой стоянке, закрывшей полоску луга, на которой когда-то паслись овцы Споффорда. Сам Споффорд и его грузовик свернули сюда прямо перед ними, приехав другой дорогой.
— А где овцы? — спросил Пирс, крепко сжав его руку, а затем падая в его объятия. — Твой тотем.
— Слишком много гребаных неприятностей. Я только о них и думал, даже когда подавал их на стол. Одна неприятность за другой. — Он усмехнулся и повернулся к дочкам Пирса, чтобы его представили. В дверях Аркадии внезапно появилась Роузи, на вид неизменившаяся, во всяком случае, не седая, как они со Споффордом, на ее плечах яркая шаль, а рядом с ней молодая женщина, с которой Пирс не был знаком, женщина, которая, казалось, пребывала одновременно здесь и не здесь, милостиво присутствовала, тайно отсутствовала. Владеющая собой[668], он мог бы сказать.
— Господи, Пирс!
— Привет, Роузи, привет. Роузи, ты, конечно, помнишь Келли Корвино, мою жену. Мой отец, Аксель Моффет. И наши дочки, Мэри и Вита, нет, Вита и Мэри.
Ру протянула холодную руку Роузи и подтолкнула вперед девочек, которые еще несколько лет назад боязливо спрятались бы за ней, но не сейчас. Ру не знала, что Роузи и Пирс однажды переспали, но тогда и Пирс не знал, что Споффорд и Ру — тоже. На самом деле, каждый из них едва помнил это, только голые имена вещей. Все ушло.
— И вы все знаете мою дочь, Саманту, — сказала Роузи, и юная женщина с темно-коричневыми кудрями и бездонными синими глазами протянула руку Пирсу.
Роузи повела Пирса с его пакетом — фотокопия машинописи, которую она просила выбросить, но он не смог, и стопка маленьких пластиковых квадратов, в которых скрывалась книга, измененная и неизменная — через холл в свой кабинет. Вот тут все действительно изменилось, стало чистым и блестящим; даже полы были выбелены и покрыты лаком и сияли как намазанный маслом хлебный ломтик.
— Этого ты прежде не видел, — сказала она.
— Да.
— Нравится?
— Хм, — сказал он, не зная, что ответить. В офисе были, впрочем, те же книжные шкафы из светлого дерева, заполненные руководствами по программному обеспечению и папками из белого пластика. Здесь висели плакаты, объявления о курсах лекций и конференциях и информационные письма.
667
«Застава Юго», с 1988 года известный как «Корал», — югославский субкомпактный автомобиль, выпускавшийся компанией Zastava в 1980–2008 гг. Созданный по образцам итальянских автомобилей Fiat 127 и Fiat 128, он является одним из наиболее мощных автомобилей марки «Zastava». В Европе выпускался под именами «Yugo» и «Innocenti Koral».
668
Игра слов: self-possessed, «владеющая собой», в противоположность possessed, «одержимая». — Прим. редактора.