В то время как битвы по поводу автобусных маршрутов по решению суда начали утихать, в центр политической арены вырвались споры по поводу позитивных действий и «льгот» для меньшинств. Большинство разработчиков Закона о гражданских правах 1964 года не предполагали возникновения подобных проблем. Стремясь устранить преднамеренную дискриминацию, они предполагали, что закон, в частности раздел VII, касающийся трудоустройства, будет способствовать найму и заключению контрактов без учета цвета кожи (и пола). Сенатор-демократ Хьюберт Хамфри из Миннесоты, ярый либерал, возглавлявший обсуждение законопроекта, в своё время выступил в Сенате с обвинением противников в том, что закон может санкционировать расовые квоты. По его словам, если это произойдет, он будет съедать страницы законопроекта «одну за другой».[58]
Хамфри, как и другие в начале 1960-х годов, не смог осознать необычайную силу сознания прав, которое должно было привести к множеству непредвиденных последствий. Начиная с конца 1960-х годов, либеральные активисты — многие из них были чиновниками новых федеральных агентств, таких как EEOC, — расширили сферу действия законов о гражданских правах: в 1967 году были расширены права пожилых работников, в 1970 году — неанглоязычных студентов, в 1972 году — женщин, в 1973 году — физически и психически неполноценных людей, а в 1975 году — школьников-инвалидов. Выходя за рамки принципа «слепого цвета» и забывая о том, что исторический опыт афроамериканцев (и коренных американцев) был уникально жестоким, они постепенно расширяли позитивные действия и другие антидискриминационные меры, чтобы различными способами включить в них другие группы цветных меньшинств.
Внедрение позитивных действий для женщин было относительно бесспорным и имело большое значение для женщин в некоторых сферах жизни, особенно в высшем образовании. Но распространение таких программ на целый ряд меньшинств встревожило многих наблюдателей того времени. Мэг Гринфилд, обозреватель журнала Newsweek, писал, что в Америке создается «этническая баня, программа позитивных действий сошла с ума».[59] Многие поддержали её, обвинив в том, что такое расширение способствует «обратной дискриминации», «балканизации» и «ретрибализации», и все это ставит под угрозу универсалистские американские ценности равного отношения ко всем.[60] Белые этнические группы, писал позднее один из ведущих ученых, получают «сырую сделку».[61]
Хотя в большинстве случаев борьбу против позитивных действий возглавляли консерваторы, либерально настроенные рабочие «синих воротничков» часто поддерживали их. Члены профсоюзов с горечью жаловались, что процедуры позитивных действий нарушают с таким трудом выработанные договорные принципы, которыми руководствовались при приёме на работу, продвижении по службе и увольнении. Когда в 1975 году федеральный судья вынес решение против принципа старшинства «последним принят, первым уволен», принятого в полицейском департаменте Детройта, тем самым защитив недавно принятых на работу чернокожих сотрудников, многие белые полицейские были в ярости. Услышав это решение, некоторые из них (которым грозила потеря работы) стали перекрывать улицы. «Говорите о правах, а у нас нет никаких прав», — кричали они. «Мы убьем вас… …ниггеров», — кричал один мужчина. Завязалась драка между несколькими белыми полицейскими и одним чёрным полицейским, находившимся не при исполнении. В ход пошли пистолеты. Чернокожий полицейский получил перелом носа и был доставлен в больницу. Некоторые жители Детройта назвали эту драку «полицейским бунтом».[62]
Драка в Детройте продемонстрировала необычайное противостояние, разгоревшееся в 1970-х годах вокруг программ, направленных на борьбу с расовой дискриминацией. Как и в Детройте, эта борьба иногда пересекала партийные или «либеральные»/«консервативные» границы. Они также показали растущую силу правосознания в Америке. Белые полицейские Детройта, рассерженные тем, что суды расширяют права чернокожих, ответили на это собственным правосознательным языком. В борьбе за позитивные действия, как и в борьбе за аборты и многие другие спорные вопросы в Америке конца XX века, все чаще фигурировали герои, которые говорили о правах.
62
Деннис Деслиппе, «„Есть ли у белых права?“: Полицейские Детройта и протесты против „обратной дискриминации“ в 1970-х годах». Journal of American History 91 (Dec. 2004), 932–60.