Наша мать не всегда была безумна.
Я иду к двери и хватаюсь за ручку, дергаю ее вверх-вниз. Заперта. Я проверяю еще раз. Все равно заперта. Стрелка таймера на духовке перешагивает на 1.13.
Нет, наша мать не всегда была безумна. По крайней мере, так говорила мне Фиби. Она была странноватой, возможно. Безумной – нет.
За моей спиной отключается чайник. Чай. Вот что мне поможет. Что-то нормальное, обычное. Говорят, с чаем все становится лучше, правда, я понятия не имею, кто так говорит. Я переживаю из-за внезапного появления Фиби, вот в чем дело.
– Удачи вам с ней! – выкрикнула Фиби много лет назад, когда Томпсоны пришли, чтобы забрать меня в свою семью. – Она психопатка! Так говорила наша мать! Эмма тоже свихнется! У нее дурная кровь – как у меня и у тетушки Джоан!
Это правда. Наша мать и впрямь так говорила.
Я в самом деле очень старалась вспомнить мать нормальной, но помнила только ее безумие.
Я открываю холодильник, чтобы достать молоко. Прямо у меня перед глазами лежит на полке поддон с яйцами. Не в ячейках на дверце, где им самое место. Хрясь. Хрясь. Хрясь. Воспоминание внезапно настигает меня. Вонь тухлых яиц, ее костлявые пальцы впиваются в мои предплечья, ее лицо приближается, и когда она шепчет, капельки теплой зловонной слюны попадают на мое лицо: Я просто хочу спа… Я захлопываю дверцу. Не нужно мне молоко. Выпью чаю с ромашкой.
Я хотела бы помнить ее до безумия. Я хотела бы, чтобы она была безумна всегда. Не могу сказать, что из этого было бы лучше. Между этими двумя полюсами возникает напряжение. Когнитивный диссонанс. Почему прошлое всегда оживает по ночам? Призраки, духи, мертвецы. Воспоминания.
На деревянном полу прихожей валяется куртка Хлои, соскользнувшая с перил лестницы – как пустая шкурка. Я наклоняюсь, чтобы поднять ее, и из внутреннего кармана тут же высыпаются помады, монетки и прочий подростковый мусор. Приходится собирать рассыпанное, поставив кружку на пол.
Когда она сошла с ума? Почему?
Когда последняя монетка найдена и возвращена на место, я уже собираюсь разогнуться, как вдруг замечаю, что нахожусь как раз на уровне чулана под лестницей. В таком положении его дверца кажется огромной, и даже воздух вокруг кажется холоднее. Я вижу все глазами ребенка. Различаю каждый мазок краски на деревянном полу. Воспоминание снова окутывает меня, и сердце ускоряет стук.
Я хочу открыть эту дверцу. Я не хочу ее открывать.
Задолго ли до той ночи она перестала спать?
Я стою, уставившись на дверцу чулана и глядя сквозь нее в пустоту. Почему она говорила, что я сойду с ума? Потому что сама была безумна. Это ее безумие говорило. Я почти что смеюсь над этим. Звучит это как в мультфильме доктора Сьюза[3]. Тем не менее я еще какое-то время продолжаю пялиться на дверцу. Кроме нее, я ничего не вижу, как будто в ней заключен весь мир, вся Вселенная и больше ничего на свете не существует. Господи, как я устала.
Ногу неожиданно сводит судорогой, и я выпрямляюсь, тихонько охая от боли. Когда немного отпускает, я вешаю на место куртку Хлои и отпиваю глоток своего травяного чая. И тут же в замешательстве делаю шаг назад. Жидкость в чашке холодная и подернута пленкой. Но этого не может быть. Чайник вскипел. Я это помню. Тысячи иголок и булавок втыкаются в мою онемевшую ногу, и судорога сходит на нет. Я перевожу взгляд обратно на дверцу чулана, потому что в голову мне приходит единственно возможный вывод. Чай остыл, пока я пялилась на эту дверцу. Мне казалось, прошла пара минут.
Но сколько же времени я на самом деле провела здесь?
9
Я допиваю третью чашку кофе, ощущая в себе до того странную смесь нервозной энергии и жалкой немощи, что даже не могу точно сказать, я ли смотрю на своих домочадцев через призму собственного дурного настроения или это они с утра ведут себя так же угрюмо, как я.
Хлоя спустилась к нам на целых пять минут, пока писк текстового сообщения не заставил ее вихрем взлететь обратно – неприятности в раю ее юности.
Весьма вяло поприветствовав нас, Уилл сидит за кухонным столом, тихо и сосредоточенно склонившись над своим альбомом, и что-то рисует. Он закрывает свой рисунок и не дает мне взглянуть.
– С тобой все хорошо, обезьянка? – Уилл не поднимает глаз. Что-то и в самом деле случилось. – Бен напугал тебя вчера?
3
Доктор Сьюз – самый продаваемый на английском языке писатель для маленьких детей, по его книгам учатся читать.