Нынешние программы лечения сфокусированы, главным образом, на купировании привычной реакции организма на раздражитель. В 1970-е была популярна стратегия с использованием терапевтических сообществ. Страдающих зависимостью помещали в совершенно непривычную для них обстановку, удаленную от городской жизни, – скажем, на какую-нибудь ферму; там они проводили несколько месяцев или даже лет, перестраивая себя и свою жизнь под трезвый образ. К моменту отбытия из такого сообщества человек чувствовал себя освободившимся от порочной тяги употреблять наркотик. Таким образом, сам наркоман, его консультанты и члены семьи с крайним оптимизмом смотрели в будущее, а бывший наркоман возвращался к привычной жизни. Причем какое-то время дела обычно шли хорошо, пока человеку не выпадал шанс встретиться со старинным товарищем-собутыльником, пройти мимо любимого бара или увидеть иглу для подкожных инъекций в кабинете врача. В таком случае запускался b-процесс, за которым следовал «необъяснимый» рецидив.
Наиболее современные методы лечения выстроены практически противоположным образом по сравнению с применявшимися ранее «пасторальными» стратегиями (если, конечно, пациент не из тех, кто употреблял наркотики прежде всего на ферме). После детоксикации и некоторой стабилизации настроения и физиологии (как правило, спустя несколько недель трезвости) зависимому намеренно обеспечивают контакт с раздражителями, прежде располагавшими к употреблению наркотика, но теперь уже в поддерживающем, терапевтическом контексте. Пачки денег, набирание жидкости в шприц или необходимость переживать дни, поначалу полные отчаяния, на первом этапе могут давать глубокие психологические и физиологические эффекты – например, приводить к изменениям сердечного ритма, температуры тела и настроения. Однако при многократном воздействии такого стимула (без приема наркотика) реакция, свидетельствующая о наступлении b-процесса, постепенно ослабевает и наконец исчезает. Поэтому со временем можно искоренить жажду, постепенно мозг приспособится к новым условиям, но на этой стадии уже не будет реагировать на прежние раздражители.
Зависимость – следствие нормальной работы мозга
Зависимость во многих отношениях отличается от обычных болезней в широком смысле этого понятия – на осознание этого факта мне потребовалось несколько лет. Хотя я и считала и продолжаю считать, что зависимость – это расстройство работы мозга, оно совсем не такое, как, например, опухоль или болезнь Альцгеймера. И рак, и Альцгеймер однозначно диагностируются при наличии определенных клеточных изменений. Диабет или повышенный холестерин оценить еще проще – при помощи простого анализа крови, а ожирение оценивается путем вычисления индекса массы тела. С другой стороны, не существует таких анализов, которые позволяли бы однозначно определить, является ли человек зависимым. Такая неясность приводит не только к постановке туманных диагнозов, но и осложняет лечение болезни. Если удалить опухоль или другие злокачественные образования, восстановить здоровую инсулиновую реакцию либо сбросить достаточное количество килограммов, то сопутствующие расстройства действительно можно вылечить. В случае с зависимостью, которая действительно является мыслительным, эмоциональным и поведенческим расстройством, вызванным обширной реакцией множественных мозговых цепей, тут сложно предложить эффективное лечение, за исключением, пожалуй, радикально эффективной гильотины. Стойкость аддикции очевидна как врачам и исследователям, так и самим наркоманам. Я, к примеру, вот уже более тридцати лет чиста, но никакие границы мне так по-прежнему неведомы, да и вовсе неинтересны. Меня спрашивают, не хочется ли мне, скажем, выпить вечером бокал вина или там дунуть-расслабиться; но штука в том, что мне не нужен бокал или жалкий косяк, я желаю целую бутылку, целый пакет, а потом еще и еще. Grateful Dead пели, что «слишком много – это в самый раз», но как показывает пример фронтмена группы Джерри Гарсии и, уверена, для многих из нас даже «слишком много» – порой отнюдь не достаточно[15]. Иными словами, если б кто-нибудь вдруг изобрел таблетку от зависимости, то я бы закидывалась ими час от часу.
Тенденция, приводящая к чрезмерному употреблению, складывается из множества компонентов, но в конечном итоге мое поведение стало экстремальным, поскольку стимулы (то есть наркотики) действовали на меня гораздо сильнее, чем естественные стимулы. Нервная система наркомана нормально и предсказуемо реагирует на постоянно входящий агент, и развитие зависимости – естественное следствие такого воздействия. По-видимому, попытки предотвратить зависимость будут не более успешны, чем попытки предотвратить заучивание или запоминание. Однако таким образом ломается весь смысл, так как испытать кайф можно только от такого вещества, к которому вы пока не привыкли.
15
Джерри скончался от сердечного приступа в клинике, где проходил лечение от наркозависимости. –