— Нет, — она вновь горько усмехнулась. — Она есть. Она будет. Ты должен пройти по той тропе, что тебе уготована, и лишь она сможет пройти рядом с тобой. Я же должна направить тебя на эту тропу.
— Я перестал вообще понимать что-либо, — признался Рик. — А выпил я немного.
— Все ты уже понял, — она вновь выпила. — Ты уже начал думать и сопоставлять. Ты уже начал становиться тем, кто ты есть. Запомни лишь одно: чтобы бороться с Тьмой надо самому стать Тьмой. Лишь Зло может противостоять Злу. Стань воплощением Тьмы, и тогда все получат шанс. Королева. Простые жители. Военные. Наши дети. Достойные и нет. Лишь воплощенная Тьма способна победить того, кто зовется ее Повелителем.
— Я не хочу… — признался он. — Я не хочу лезть в политику и не хочу пачкаться в крови своих братьев. Мне не нужна власть. Я могу сам убивать, я убивал и шел на смерть вместе с теми, кто был рядом со мной. Но я не хочу отправлять на смерть других, оставаясь в безопасности, и не хочу жертвовать сотнями жизней простых людей ради спасения тысяч или миллионов других. Я хозяин своей жизни, но я не хозяин других жизней, это слишком страшный груз… На моих руках много крови, но я ни о чем не жалею, потому что я знал, что этих людей надо убивать, а дальше…
— Рик, ты должен испачкаться по самую макушку в крови, — она понимающе улыбнулась. — Ты рожден был для этого. И ты любишь политику, просто боишься даже себе в этом признаться. Ты не хочешь стать похожим на своего отца, но ты должен его переплюнуть! Тебе не нужна власть, но лишь она даст тебе шанс спасти королеву, пока и она не осознает эту истину!!! — мероэ тоже сжала его ладонь, понимающе улыбнулась.
— Я боюсь потерять себя из-за этого, — признался он, отвернувшись от собеседницы.
— Рик, надо посмотреть себе в глаза. Надо. Мне тоже страшно от того, что я знаю то, что меня ждет, но повернуться лицом к своим страхам — это и есть доля сильных людей, — она невесело улыбнулась, а потом продолжила доверительным тоном. — Существует одно Пророчество, там говорится о тебе.
— Оэктаканн, ты сошла с ума? Пророчество обо мне? Издеваешься?!
— Нет, друг мой, нет, — она покачала головой, в ее голубых глазах ненадолго растаял лед. — В Пророчестве говорится о том, что когда в избранной богами Света стране умрет старый лев, дети которого будут его жалкими отражениями в бегущей воде, начнется новая битва Света и Тьмы, и совпадет она с жестокой битвой за сам наш мир, ибо сама Вселенная захочет проверить, достоин ли он жить. И будет мир висеть на волоске, ибо Тьма на сей раз будет сильна как никогда, потому что Создательница будет биться за жизнь своего мира далеко от него, не сможет она вернуться и поддержать своих детей и богов. И если миру и суждено выстоять, а Свету победить, то лишь потому, что среди людей найдется тот, кто не побоится бросить вызов самому Сету и его аватарам, и не побоится он для этого стать воплощением Тьмы, чтобы могли быть в Свете другие. И встанут рядом с ним осколок души Создательницы и последняя надежда льва, и тот, кто в ней увидит истинный Свет и предаст Тьму. Только им суждено сдержать самый первый и самый страшный натиск Тьмы и врагов.
От слов Пророчества по спине полковника побежали мурашки, словно бы ему в спину подул ледяной ветер с вершин гор. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и уставился на мероэ.
— И кто, по-твоему, я? — осведомился он с кривой усмешкой.
— Ты — воплощение Тьмы, — она понимающе улыбнулась. — Прости меня, друг мой, но только так ты и обретешь себя. Истинного себя. Не вся Тьма — Зло, и не все Зло абсолютно… Пойми: королева еще ребенок, она боится стать Злом, ей нужно еще очень много времени, чтоб осознать себя, чтобы понять, что иногда творить зло и лить кровь необходимо. А кто-то должен стать воплощением Тьмы.
Мероэ встала, наклонилась над столиком, печально улыбнулась и поцеловала полковника в губы. Потом развернулась и молча пошла прочь.
Зал вновь замер, как и Рик.
— И скажи мне, полковник, за что тебе такая честь досталась? — пораженно произнес Мэтью из-за своей стойки, когда мероэ покинула здание. — Сама мероэ тебя не только беседой, но и поцелуем удостоила…
— За преданность Розми и ее королеве, — горько ответил Рик.
Изольда с утра была не в настроении — Нил и Дарел после того блистательного бала, данного в честь ее приезда, позабыли о существовании невесты Нила! Хотя Изольда им в тот вечер принесла много пользы, сумев познакомить друзей-заговорщиков с нужными людьми, повлияв на некоторых колеблющихся банкиров и бизнесменов, а также совершенно очаровав пару влиятельных политиков. И вот вся благодарность: Дарел забыл о ее существовании.
Тем временем реализация плана по достижению короны стоит на месте! Им нужно срочно обсудить план дальнейших действий! Пора переходить от болтовни к делу, иначе она быстрее состарится, чем сможет не то что вернуть корону предков, а стать женой хотя бы регента!
У Дарела и Нила были прекрасные связи среди финансистов, военных и в министерствах, но вот действительно тех, кто может разжечь пожар революции, кто умеет воевать и не боится испачкаться — таких связей у друзей не имелось. Честно говоря, до недавнего времени и у самой Изольды не было таких решительных сторонников, остались лишь некоторые прежние соратники отца, сейчас ведущие или подпольный образ жизни, или затихарившиеся — РСР ходила кругами вблизи них. Эти люди вполне могли помочь советом, поделиться информацией, и начать подготовку мятежа, но им требовалось набрать сторонников, обучить их и постараться не быть настигнутыми псами королевы.
Благодаря вмешательству в ход событий жрецов, про Нила Роуза вспомнили некоторые старые революционеры и несогласные с нынешним правительством коренные жители Розми. Нил ведь собирался заключить брак с Изольдой. И случилось невероятное: несогласные с Уайтроузами пришли к выводу, что им стоит объединить усилия с потомком не столько Уайтроузов, сколько простой коренной розмийки, которой и являлась мать Нила. Наличие денег у господина Роуза сулило возможный положительный результат в их борьбе, а наличие жены — потомка прежней династии, заставляло забыть о генах отца господина Роуза. Поддержка жречества тоже обещала стать не лишней.
Изольда вечером отдыхала в саду на снятой для нее с матерью вилле, когда Вильям сообщил, что к ней визитер — и, судя по всему, это один из высших жрецов Сета — у него на шее видна татуировка кобры[2]. Это была несомненная честь для Изольды, исповедующей культ Сета. Девушка немедленно поспешила в дом.
В роскошной белой гостиной у распахнутого в сад окна стоял высокий мужчина, черноволосый, широкоплечий. На нем была самая обычная одежда — джинсы и светлая рубашка с длинным рукавом. Он заложил руки за спину и сцепил их замком. Со спины ничто не выдавало высокого гостя.
— Ваша милость, — Изольда сделала реверанс.
Мужчина обернулся. Лицо у него было красивым, волевым и властным. Чувствовалось, что он привык повелевать, и даже мысли не мог допустить, что его приказы могут не исполнить. Темно-карие глаза, окруженные сеточкой мелких морщин, смотрели на мир холодно и пристально, а появившаяся на губах улыбка была такой же холодной, как и Бездна.
— Пребывай во Тьме, дочь моя, ибо лишь Тьма может подарить спокойствие и благость, и лишь во Тьме обретают блаженство и отдыхают все люди, — он протянул девушке руку. Та немедленно поцеловала кольцо с черным бриллиантом, вставленным в оправу из переплетенных золотых змей.
Изольда испытывала настоящий трепет, она просто не могла заставить себя говорить и застыла соляным столбом — перед ней был сам верховный жрец Сета! Его выдало не только кольцо, но и маленькая дополнительная татуировка: раздувшая капюшон кобра около правого уха. Такую татуировку делали только верховные жрецы грозного бога зла, только они имели право носить ее. Как и кольцо, переходящее от одного верховного жреца к другому. Еще должен был быть амулет, висящий на шее на золотой цепи, но его не было видно из-под рубашки. Верховные жрецы Сета редко покидали храм своего бога, но когда делали это, то не особенно выставляли напоказ свои татуировки — их, конечно, боялись, но ведь страх может породить и ненависть, а там и до попытки убийства недалеко.
2
Змея (кобра) — символ Сета. Он довольно часто любит оборачиваться гигантской коброй, предпочитая этому облику человеческий.
Жрецы Сета при посвящении получают на правое плечо татуировку кобры, когда они достигают высокой степени посвящения в жреческой иерархии, им делают татуировку кобры на шее, плече и по всей левой руке.
У храмовых воинов татуировка делается на левой стороне груди, напротив сердца.