В той же часъ вестникъ прииде к Филипу царю, глаголя: «Ведомо да есть ти, царю, яко в стадех твоих конь чюден явилъся есть, добротою бо от иных конь избранъ. Волуя же глава[26] на десной его бедре с роги свилася и рог межи ушима вырос с локот[27] единъ». Филип же повеле его привести. И сего красоте подивися царь и повеле сотворити ему клеть железну и повинныхъ вметати повеле к нему. Сему же бывшу, никто х коню тому приступити смеяше. Александръ же приходя к нему часто; конь же всяку отметая ярость, тихо ко Александру трепеташе повиновением ко царю своему и всаднику. Единою же прозоромъ за ухо емъ, с тихостию последоваше ему яко юнецъ яремник повиновениемъ. Видевъ Александръ его тихость замокъ отломивъ и вниде к нему и сего оседлав, вседе на него, на конское урыскание поехавъ. Витяземъ же тогда македонъскимъ на конское урыскание текущим, царь же Филипъ с высокие полаты глядаше и сматряше коегождо храбра течения и лепо на коне седение. И сему сице бывшу, и се Александръ на вологлавомъ кони внезапу въехавъ, македоньстии же конницы с коней сседоша, яко царю поклонишася, дивляхуся, зряще мастерское седение на вологлавомъ кони. К потечищу же поехавъ, изрядно паче всехъ витязевъ потече и твердосилну коню устави с нужею. И на 4 изворечь градъ созда и нарече имя ему Драмъ, сии речъ потечище. И сему царь Филипъ подивися, иже ненаукомъ коний отрока того потечение, и видевъ рече: «О горе приближающимся македонским пределомъ, иже поостримъ мечя Александру и попрани будутъ и падутъ от македонянъ». И по сем яве рече, яко: «Подобие Раклия витязя[28] видех днесь на вологлавомъ кони текуща».
От того же дни собра царь Филипъ тысящю юнощъ Александру сверсныхъ, предавъ, глаголя: «С нимъ ловите и к воиству искушайтеся, вкупе же и стреляити».
Во Алимпиятцких странахъ[29] две колесе сотворена беста близъ сущи Дафенеона и Аполона,[30] и на техъ колесех витязи восходяще от елинскаго ухищрения, который собе нарокъ пытаху себе. Сие же Александръ слышавъ, вожделевъ тамо поити, Филипу сие возвестивъ. И не пущаше его, глаголя: «Не подобает ти, сыну Александре, на олимбиядстемъ колесе венчатися, юну сущу. Но обаче волю не творю, но с радостию, сыну мой, поиди велми укрепляемъ». И тогда Александр потребная собе от царя Филипа, отца своего, — витязей искусных и добротеченныя коня и всякую честь царские потребы — во Алимпиядьтцкие отоки вниде. Ту бо 4 игры елиномъ бяху.
Ту же Александръ пришедъ с неглиторъскими витезми[31] поручи братися, с Лаоламбадаушемъ и с Калестенаушемъ, онъ же с воеводою своимъ Птоломеемъ. И тогда двема завертевшимася колома, 4 стекошася витязи и ударившимся им, Александр же Калестенауша убивъ, Птоломей же Лаолабауша сорва. Людие града того зряще, елико бо болеи не помнешася быти двое оружнии красно являшеся. И ту стоя филосовъ некии именемъ Фруние[32] рече: «Мудрость и храбрость не многолетиемъ, но твердыми и добрыми сердцы». И вопроси филосов, кто и откуду есть Александръ. Симъ же рекшим: «Македонскаго царя сынъ». Филосов же рече, яко: «Слышахъ от учитель глаголющи, яко востати царь имает от Македонии, изыти мечю от Филипова града и той поразит все земли западныя и сокрушит вся царя восточныя». И рече: «Егда ты еси хотяй приити, милостивъ буди нашему граду, сын Филиповъ». О сих же Александръ посмеявся рече: «Не мое се хотение, философе, но вышнему промыслу содевающу».
И сие рек, в Македонию отиде и пришедъ обрете Филипа царя, отца своего, Олимъпияду пустившу, матерь его, иную же вместо ея вземъшу и на браку яко жениху веселящуся. К Филипу же Александръ приспе, яко победоносец в полату вшедъ. Отецъ же с радостию и любовию срете его и с собою на трапезе посади. В раскаянии же бывъ, о семъ поникъ седяше. Наставивый же его Олимпияду пустити, а иную поняти за себе, приступль же к Филипу, рече: «Веселися, царю, болшую первыя взял еси — первая бо блудница бяше, сия же целомудренна есть». Сие же слышавъ, Александръ ярости исполнився, рече: «Не быти тому, отче Филипе, мне живу сущу». Сам же яко левъ рыкнувъ, с престола скочивъ, столъ же мало приимъ, 3 убивъ, инии же не хотяще ис полаты скакаху. Сие же Филипъ видевъ, во ужасе быв и страсе велице. Олимпияду на царьство возвративъ, прочюю же во своя си отпусти.
26
30
32