Драматическая кульминация, массовая сцена, затем дуэль и смерть Меркуцио. «Музыка Прокофьева так красива, эмоционально накалена и глубока. Как тонко чувствовал композитор балетные движения и динамику. Это просто великолепно!» – уже за кулисами, наблюдая за финальным дуэтом, размышляла балерина, и по её отяжелевшим от туши ресницам покатились слезы умиления. Занавес опустился.
Воздух был словно наэлектризован эйфорией от закончившегося спектакля. Полина сняла пуанты – и от пальцев ног через икры по всему телу потекла лёгкая боль и приятная общая усталость. Глоток шампанского сейчас как раз кстати. Кажется, сегодня она забыла пообедать, и капли игристого не только сняли напряжение, но и приятно расслабили, позволив отпустить мысли. «Всё, на сегодня всё. Пора отдыхать», – подумала балерина, лениво наблюдая, как полуголые танцоры пробегают по коридору в душ и весело галдят. Её переполняла радость за себя и за коллег. Сегодня был хороший спектакль. Получилось создать живую, настоящую эмоцию. Зрители в зале плакали, да и артисты за кулисами едва сдерживали слёзы во время сцены смерти. «Молодцы солисты, прекрасно передали идею создателей», – неспешно переодеваясь, думала она.
– Полина, ты с нами? – обратилась к ней уже полностью переодевшаяся и преобразившаяся из Маши в Марию коллега.
– Куда? Я не в курсе и не готова.
– Что значит не готова? Мы едем веселиться и отдыхать, разве для этого надо как-то настраиваться?
– Но как же насчёт наряда?
– Прекрати, ты всегда хорошо выглядишь. Поехали, не пожалеешь, будет интересно. Это я тебе гарантирую. Сегодня весь бомонд собирается в загородном доме одного влиятельного дядечки.
– Который будет к нам ко всем по очереди приставать? – в шутку спросила Полина.
– Ну это от него и от нас зависит. Никогда не знаешь, кто кому сегодня больше понравится. Поехали, я тебя познакомлю с нужными людьми.
– Маша, я не понимаю по-литовски. Что я там буду делать?
– Улыбаться. Для этого языками владеть не обязательно. Это даже к лучшему, будешь такая загадочная. Можешь сама выбирать, на каком языке сегодня говорить – на русском или на английском. Ведь тебя никто не знает. Это так романтично! – протараторила Мария и одним глотком допила своё шампанское из пластикового стаканчика. – И кстати, там будет настоящий Dom Perignon!
–D’accord, c’est une raison d’être d’accord, повод согласиться есть, – на двух языках ответила Полина.
–Allons-y, mon cher, il est temps. Vite, vite!– поторопила её Маша.
Полина не устояла перед натиском молодой коллеги, второпях собралась, сняла размытый сценический макияж и направилась неизвестно куда.
Издалека доносилась музыка. На террасе толпилось много народа. Все были такие гламурно-стильные, один лучше другого. Познакомиться с каждым или хотя бы с кем-то из этих людей не было ни желания, ни возможности. Мария поочерёдно, важно подходила к своим знакомым, заводила беседу и не заметила, как потеряла из виду старшую коллегу. Тем временем Полина получила редкую возможность сойти со сцены, побыть одной и просто понаблюдать за незнакомыми людьми. Взяв бокал шампанского, она устроилась в единственном свободном глубоком плетёном кресле на террасе и затаилась. Здесь её практически не было видно, зато перед ней всё действо открывалось как на ладони.
Кто эти люди? Что им нравится, что занимает их воображение, какие их сокровенные цели? Она могла лишь догадываться о том, чем занимаются собравшиеся гости, о чём сейчас говорят и над чем смеются.
Шампанское сняло всё напряжение этого дня, и сейчас Полина просто наслаждалась. Лишь недавно она заметила, как изменилось её отношение к пребыванию в обществе людей, говорящих на незнакомом языке. Раньше это вызывало какое-то раздражение, она ощущала свою ущербность, не понимая, о чём идёт речь, а сейчас это состояние ей даже нравилось, оно было так натурально и органично. Балерина просто не могла знать и пока не понимала этого языка. Заранее поучить слова или фразы тоже не было возможности. Она приехала сюда, словно переселилась на другую планету, перенеслась в другую языковую среду и жила, пытаясь стать её частью так, как получалось. Полина уже понимала несколько выражений благодарности и приветствий, но все другие слова для неё пока были terra incognita[1]. И, к счастью, никому не было до этого никакого дела.