Прежде чем приступить к изучению хода битвы, необходимо определить численность противоборствующих сил.
Русская армия под Оршей
Количество русской конницы в сражении — один из основных вопросов в изучении Оршанской битвы. Многочисленные споры на данную тему шли и продолжаются в трудах как отечественных, так и зарубежных историков. Причина этого достаточно проста: при отсутствии документальных свидетельств и крайней скудности источниковой базы исследователи часто «вынуждены» обращаться исключительно к нарративным свидетельствам, а они, как известно, в большинстве случаев грешат завышенными показателями. Битва под Оршей не стала исключением в информационно-пропагандистском поле XVI в. Цифра «восемьдесят тысяч человек» («ех octoginta milibus hominum»), обозначившая численность разгромленных врагов-схизматиков, впервые прозвучала в послании Сигизмунда I венецианской сеньории от 12 сентября, через четыре дня после сражения.[183] Позже эту цифру подхватили почти все европейские издания, хроники и летописи.
Укоренившуюся в историографии цифру «80 000» можно встретить в большинстве трудов по истории внешней политики начала XVI в. Например, в обобщенной монографии «Войны и войска Московской Руси» В. А. Волков даже не ставит вопрос о достоверности приводимой в польско-литовских источниках цифры.[184] Совершенно оригинальными являются вычисления М. М. Крома. Справедливо указывая, что «настойчиво повторяемая» в польско-литовских источниках цифра «80 000» была призвана подчеркнуть доблесть победителей и являлась одним из элементов развернутой при ягеллонском Дворе шумной пропагандистской кампании, исследователь в то же время делает такую ремарку: «От этих намеренных искажений следует отличать неизбежные погрешности визуальных оценок наблюдателей, в среднем не превышавшие 10 тыс.». Таким образом, по логике исследователя, под Оршей было не 80 000, а… 70 000? Автор уходит от объяснения важного вопроса: как такая огромная сила, отягощенная обозом, провиантом и запасными лошадьми, передвигалась по малонаселенной территории с неразвитой инфраструктурой, по пересеченной местности, изобилующей лесными чащобами? Даже через столетия после сражения на полях Смоленской (1632–1634 гг.) и Тринадцатилетней войны (1654–1667 гг.) армии до 30 000 испытывали значительные трудности в снабжении и маневре. Наконец, исследователь не дает ответа на вопрос: как такая мощь могла поместиться на Оршанском поле, как она вообще могла управляться? Как справедливо заметил А. Н. Кирпичников, «численность полков была связана с их управляемостью одним или двумя командирами. Бойцы, кроме того, должны были видеть главное знамя полка и слышать команды, — словом, сообща выполнять задание».[185] Вычисления М. М. Крома, а также и его методика определения численности войска, были подвергнуты критике.[186]
Польский историк Т. Бохун в одном из номеров научно-популярного журнала «Речь Посполитая», посвященному как раз сражению под Оршей, отмечал, что «легкомыслием было бы принять данные пропаганды Сигизмунда, которая оценивала армию Челядина в 80 тыс. человек». Однако вопрос о численности русского войска он оставляет открытым.[187]
Другой польский исследователь кампании 1514 г., П. Дрозд, со ссылкой на труд Е. А. Разина, определяет количество русского войска под Оршей в 45 000 – 50 000 человек.[188] Но если мы обратимся к «Истории военного искусства»[189], то обнаружим, что цифра в работе последнего взята «из воздуха», автор ничем не обосновывает ее. К тому же, текст Е. А. Разина является компиляцией соответствующих абзацев из дореволюционной «Русской военной силы»[190] и изобилует многими неточностями.
183
Exemplum litterarum Regis Poloniae ad regem Hungariae et Bohemiae // I diarii di Marino Sanuto: (MCCCCXCVI–MDXXXIII) dall' autografo Marciano ital. T. XIX. Venezia, 1887. P. 252–253.
184
186