При обращении к опыту набора 1530–1560-х гг., мы можем убедиться, что в количестве нанятых конных и пеших рот нет ничего удивительного. Так, в 1507–1508 гг. Сигизмунд содержал для войны всего 5000 наёмников под командованием П. Фирлея, сандомирского воеводича.[268] В дальнейшем почти ежегодно на южные границы княжества направлялись по 2000–3000 профессиональных воинов.
Великое княжество Литовское, в силу особенностей экономического развития, не могло обеспечить свои вооруженные силы большим количеством наёмных частей даже в трудное для страны время. Постановление сейма в ноябре 1513 г. о 7000 наёмниках и последующие списки и «вербовочные листы» позволяют считать в корне неверными рассуждения в литературе о присутствии 17 000 «наёмного контингента» в оршанской кампании.
Добровольцы Королевства Польского
С одобрения сената Королевства Польского в помощь ВКЛ предполагалось сформировать отряд из воинов, которые не были нужны для охраны Польши, а также из тех, кто снаряжался на деньги королевского Двора и знатными вельможами добровольно. По мнению некоторых исследователей (П. Дрозд, Г. Лесмайтис) таких воинов было около 3000.[269]
Польские источники упоминают «на войне московской гуф знатный и благородный», который состоял из представителей как великопольских, так и малопольских родов. Если сопоставить все сведения, то можно определить следующих участников военной кампании: Ян Липецкий, Николай Вольский, Мышковские, Остророги, Зарембовские, Чарнковские, Слупецкие.[270] Привели также свои хоругви Пётр и Станислав Кмиты, Ян, Пётр и Мартин Зборовские,[271] Ян и Станислав Тенчинские.[272]
Всего известны фамилии 10 представителей польских родов, пришедших на войну со своими отрядами. Например, в Радзивилловском архиве имеется указание на отряд сохачевского старосты Николая Вольского (до 126 «коней»). Хотя возможно, что она, а также рота «рацей» (сербов, воевавших «по-гусарски») в 94 «коня», входила в состав почта старосты гродненского Юрия Радзивилла.[273] Магнаты ВКЛ часто выводили на войну свои дворовые («уласные») почты, которые содержали за свой счет.
Хоругви, выставленные польской шляхтой, могли насчитывать от 60 до 500 коней.[274] На наш взгляд, следует согласиться с присутствием не более 2000 польских «добровольцев» в битве, как это отмечено в рукописи С. Сарницкого.
Надворная хоругвь Войцеха Самполинского
Еще в 1500 г. в надворную хоругвь из Польши, Моравии и Силезии было нанято 460 «служебных». А в 1503 г. она состояла уже из 788 коней и 263 пехотинцев.[275]
Мы не располагаем точными данными относительно численности «придворной когорты» в битве под Оршей. По «томицианским» бумагам известно, что «над придворной когортой начальствовал Альберт Самполинский».[276] Самполинский назван в тексте латинским вариантом имени Войцех.[277] О В. Самполинском говорят также М. Бельский, М. Стрыйковский и другие хронисты. От периода подготовки к военной кампании 1514 г. сохранились сведения о снаряжении отряда из 500 «придворных дворян», которым было выплачено фиксированное вознаграждение в размере 3 злотых (1 коп и 12 грошей) за каждого снаряженного «коня» (это на 1 злотый меньше, чем наёмникам). Примерно такая же сумма выплачивалась во времена короля Александра иностранцам, служившим в надворной хоругви.[278] Таким образом, максимальное число «служебных» в отряде королевской стражи могло достигать 500 всадников.
Оборона земская Великого княжества Литовского
Подсчитать количество солдат Великого княжества Литовского, принимавших участие в битве, крайне сложно. Повествовательные источники называют цифры от 12 000 (С. Сарницкий) до 16 000 человек (И. Деций, М. Стрыйковский).
При подсчете необходимо учитывать ряд моментов: 1) мобилизационные нормы к 1514 г., 2) акты канцелярии Сигизмунда Казимировича о созыве посполитого рушения, 3) темпы сборов войска и, наконец, 4) военные мероприятия накануне выступления к Орше.
268
269
271
272
273
274
Так, в сражении при Обертине 1531 г. небольшая хоругвь В. Рокинтницкого состояла из 66 «коней», а самая крупная, Я. Милецкого, — из 499 «коней». Подр. см.:
278