На рассвете 19 сентября караван вышел из Лexa. Цепочка животных растянулась на полкилометра. Недолгое время экспедицию провожала процессия местных женщин. На прощание они смазали освященным молоком яков лбы животных и людей. Процедура была проста и таинственна. Так желали удачной дороги жители средневековых крепостей.
Экспедиция медленно поднималась в гору. Впереди ее ожидал многотрудный перевал Кардонг. Но «Лама» покинул караван еще ночью. Он легко затерялся среди хибар и хижин Леха, а к утру, наверное, уже брел в одиночестве по узкой горной тропе. О своем уходе Блюмкин предупредил лишь отца и сына Рерихов, сообщив, что вновь соединится с караваном через три дня и будет ждать путников на конспиративной явке в приграничном монастыре Сандолинг. «Лама» отправлялся на изучение района.
Подъем на Карадонг вызвал кровотечение у людей и вьючных животных. Но спуск по крутому склону оказался не менее трудным. Только внизу, в долине реки Шайок, экспедиция нагнала главных караванщиков Омар-хана и Назар-бая.
Спустя трое суток путники добрались до монастыря Сандолинг, расположенного чуть в стороне от главной трассы. Николай Константинович и Юрий вошли под своды буддийской кумирни. Здесь находился большой алтарь Майтрейи. Юрий спросил у первого встреченного ленивого монаха о «Ламе». Тот ответил: «Был и ушел еще рано утром по дороге к границе». 22 сентября экспедиция заночевала в селении Панамик, находившемся на берегу реки Нурба. Для многих караванов это был последний населенный пункт Британской Индии перед китайской границей. Утром, как только экспедиция вышла в путь, Рерих заметил местных жителей, ремонтировавших мост под наблюдением колониального британского чиновника и солдат. Представитель власти заинтересовался документами «американцев». Англичанин с явным неудовольствием просмотрел экспедиционный паспорт и спросил о здоровье ученых.
«Таинственная починка пути встречалась нам и в других пограничных местах», — отметил художник в путевом дневнике[87].
Ничего таинственного в спешном ремонте не было. Просто переправы, мосты и дороги подготавливались к проходу регулярных войск. Это должен был быть второй поток, который с юга поддержит северную группировку, двигавшуюся по долине реки Сарыкол. Так шла обычная подготовка к наступлению. В противном случае мосты бы разрушали.
Ночь 23 сентября караван встретил у подъема на перевал Караул-даван. В сумерках взошла луна и неожиданно появился «Лама»-Блюмкин. «Чтобы миновать мост, его провели где-то через поток»[88]. Осторожность «Ламы» была вполне понятна — на мосту находились британские часовые и их очень интересовали ночные богомольцы, шлявшиеся по стратегическим дорогам. Однако «Лама» оставался в лагере всего несколько часов. Вооружившись топором и фонарем, он вновь отправился к пограничным достопримечательностям. «На перевал «Лама» пойдет ночью…»[89].
Он проводит интенсивное обследование участка. На карты наносятся блок-посты, пограничные кордоны, удобные высоты. Уточняется протяженность отдельных участков, степень трудности их преодоления и состояние коммуникаций. На следующую ночь, 24 сентября, «Лама» вновь объявляется на стоянке. На этот раз он в костюме уроженца Китайского Туркестана, мусульманина-купца из Яркенда. И здесь Рерих впервые занес в дневник ошеломляющую подробность: «Оказывается, наш лама говорит по-русски. Он даже знает многих наших друзей»[90]. Что это за общие знакомые? Их как минимум двое. Первый — это Агван Доржиев, бывший агент Русского Генштаба в окружении Далай-ламы, затем консультант советской разведки, с ним Рерих познакомился до революции во время отделки и росписи буддийского храма в Санкт-Петербурге. Второй — это народный комиссар иностранных дел Чичерин, известный Рериху еще со времен учебы в университете, главный генератор тибетских интриг.
Пораженный всезнанием и болтливостью Блюмкина, Рерих снова записывает в дневнике: «Лама сообщает разные многозначительные вещи. Многие из этих вестей нам уже знакомы, но поучительно слышать, как в разных странах преломляется одно и то же обстоятельство. Разные страны как бы под стеклами разных цветов. Еще раз поражаешься мощности и неуловимости организации лам. Вся Азия как корнями пронизана этой странствующей организацией»[91]. Вот так, удивляясь и восхищаясь своим «ламой», вожди экспедиции дошли до китайской границы и 3 октября уже держали курс на Хотан.