Наконец вошел Медведев, и Тимакова представила Синдееву. Когда Медведев увидел портрет, он улыбнулся: «Ну, я понял, я кажется, попал в правильное место». Синдеевой очень понравился этот неформальный стиль: «Это было очень искренне, по-человечески». Медведев просто очаровал ее, и она провела его по всем помещениям канала, познакомила с журналистами и наконец усадила за стол в студии, во главе которого сели главный редактор «Дождя» Михаил Зыгарь, его соведущий, еще четыре журналиста и сама Синдеева. Все сотрудники канала собрались здесь, чтобы послушать президента.
Раскованно и спокойно Медведев начал говорить об интернет-технологиях и сетевом телевидении.
Когда Зыгарь спросил, собирается ли он баллотироваться на второй срок, Медведев только коротко рассмеялся и сказал, что планирует преподавать в университете, когда президентские полномочия истекут.
Вместо запланированных десяти минут визит затянулся на сорок пять, и почти весь разговор транслировался в прямом эфире{129}. «Мы были все очарованы и вдохновлены», – вспоминает Сиднеева. «Он нам понравился», – говорит Зыгарь{130}. Когда Медведев уходил, сотрудники и журналисты «Дождя» зааплодировали. «Было ясно – он нормальный чувак!» – говорит Синдеева. После встречи она написала Тимаковой: «Если можешь, попробуй от нас ему передать: пусть он в себя верит. Его люди нормальные поддержат».
После визита президента судьба канала резко изменилась: чиновники и политики начали принимать приглашения прийти в эфир, а кабельные операторы включили «Дождь» в свои пакеты, сделав канал доступным для миллионов зрителей по всей России.
Медведева воспринимали как символ модернизации – экономической модели, в которой современные технологии значат больше, чем добыча нефти и газа. Его самым известным проектом было создание в 20 километрах от Москвы технопарка «Сколково», который должен был стать российской Кремниевой долиной и поддерживать новые стартапы и проекты в области информационных технологий. Медведев лично побывал в Кремниевой долине и Стэнфордском университете и постоянно пользовался iPadом. Cредний класс, не представлявший жизни без интернета, обрадовался запуску «Сколкова», видя в этом поворот к новой экономике.
Одновременно в столице начало меняться понятие общественного пространства. Оно стало более доступным: арт-галереи, выставочные центры и публичные лектории появились в таких местах, где раньше могли быть только склады. Люди обживали старые ткацкие фабрики и винные заводы, в парках, где раньше ржавели советские аттракционы, появились шезлонги на свежевысаженных газонах. Местами Москва стала напоминать cовременный Лондон, местами Вену, – возможно, не реальные Лондон и Вену, но, по крайней мере, фотографии этих городов в Instagram.
Реконструированный по заказу столичной мэрии парк Горького заполнился хипстерами в кедах, их подругами и детьми. По дорожкам катались посетители в ярких футболках и шортах на крошечных самокатах и велосипедах, везде был бесплатный Wi-Fi, на каждом углу открылись кофейни – и никакого фейсконтроля, cверкающих «феррари» и других атрибутов нефтяной экономики.
В это же время ОМОН продолжал жестко разгонять оппозицию, собиравшуюся 31 числа каждого месяца на Триумфальной площади у памятника Маяковского, но это никак не отражалось на вкусе моккачино, и в конце концов, никто не собирался запрещать «Пикник Афиши» – обожаемый средним классом музыкальный фестиваль.
Медведев был символом этих новых порядков.
Однако его мягкие манеры, равно как и живой интерес к современным технологиям, очаровавшие Синдееву и журналистов «Дождя», не делали его демократом. Даже если бы он и решился баллотироваться на второй срок, как пыталась убедить его Синдеева в письме Тимаковой, никто не думал об открытом соперничестве с Путиным на демократических выборах. Скорее, предполагалась какая-нибудь подковерная игра с целью перехитрить Путина и заставить его уйти. Обитателей «Красного Октября» и их аудиторию не волновало отношение Медведева к Арабской весне, его бэкграунд и инициативы по борьбе с экстремизмом, направленные против свободы слова и собраний, потому что для них он был «нормальным чуваком», который мог избавить всех от Путина.
1 августа Путин приехал в летний лагерь на озере Селигер, где каждое лето собирали молодежь из прокремлевских организаций. Как и ожидалось, его спросили, собирается ли он участвовать в президентской гонке, и он снова не дал прямого ответа. Никто не понимал, почему Путин с Медведевым не могут определиться, и кто будет следующим президентом. Обе команды пытались подтолкнуть своих кандидатов сделать публичное заявление{131}.
129
Визит Медведева в студию телеканала «Дождь», YouTube, www.youtube.com/watch?v=SwmvvjyhXmY.