Схема № 1
Ночью командира и военкома 172-й дивизии на свой передовой командный пункт вызвал для доклада генерал И.Е. Петров. Полковник И.А. Ласкин доложил, что вверенное ему соединение понесло настолько существенные потери, что нависла реальная угроза прорыва обороны и спасти положение может только немедленный ввод резервов[125]. Командующий Приморской армией заверил, что в течение ночи на 9 июня он перебросит 345-ю дивизию подполковника Н.О. Гузя. Ей предстояло занять рубеж обороны по линии кордон Мекензи № 1 – станция Мекензиевы Горы, перекрыв подходы к устью Сухарной балки и от нее – к Северной бухте.
На вопрос, почему генерал И.Е. Петров не перебросил 345-ю дивизию в северный сектор раньше – в ночь на 8 июня, – попытался ответить в своих послевоенных мемуарах бывший командир 172-й дивизии полковник И.А. Ласкин. Он писал, что «объяснить это можно только тем, что в армии был очень скромный резерв – одна дивизия и один стрелковый полк. Если израсходовать его в первый или второй день сражения, как же тогда воевать без всяких резервов дальше? Вот почему командарм стремился сохранить его в своих руках до последней возможности»[126]. Сказанное верно только частично, и к нему можно добавить следующее: к сожалению, на принятии решения сказалось отсутствие в штабах армии и СОРа достоверных сведений о направлении главного удара, и генерал И.Е. Петров долгое время выжидал, предполагая, что немецкое наступление в северном секторе обороны может оказаться только вспомогательным ударом, а главные события развернутся в восточном секторе. Кроме того, командующий Приморской армией явно недооценил уровень подготовки противника к июньскому наступлению, в частности степень концентрации авиации и артиллерии. С их помощью всего за два дня боев вполне боеспособные 172-я дивизия и 79-я бригада были фактически разгромлены. Из-за нехватки личного состава оборона стала принимать очаговый характер.
В ночь на 9 июня состоялось очередное заседание Военного совета СОРа. Генерал П.А. Моргунов заявил о необходимости просить Ставку об усилении войск СОРа новой стрелковой дивизией и бригадой. Также он доложил о большом расходе боеприпасов для артиллерии, запасы их сокращаются стремительно, а поставки с Большой земли их восполнить не могут. Ежесуточная потребность войск СОРа составляла порядка 580–600 т, а морем удавалось доставить всего 180–200 т. Генерал сообщил о тяжелом положении 30-й батареи, которая в результате немецкого наступления оказалась фактически на переднем рубеже. В случае неблагоприятного развития событий она могла оказаться в окружении.
Генерал В.В. Ермаченков, в свою очередь, отчитался о действиях авиации. Адмирал Ф.С. Октябрьский подвел итоги заседания и сообщил, что Генеральный штаб по-прежнему требует во что бы то ни стало удерживать занимаемые рубежи, изматывать и уничтожать противника. Он еще раз потребовал ускорить переброску 345-й дивизии, на что генерал И.Е. Петров ответил, что соединение уже вышло в указанный ему район[127]. К сожалению, эти слова генерала не соответствовали действительности.
Ночь на 9 июня для противника в северном секторе прошла беспокойно. По немецким и румынским солдатам почти непрерывно стреляли из всех видов оружия, включая огонь тяжелых батарей, минометов и стрелкового оружия. Не давали покоя окруженные, но неуничтоженные группы красноармейцев, оставшиеся в тылу. Не имея возможности пробиться к своим, они обстреливали из своих укрытий каждого неосторожно появившегося немца или румына.
Утро 9 июня, несмотря на восход солнца и обещанную безоблачную погоду, выдалось мглистым, наблюдателям с обеих сторон казалось, что все окрестности окутаны каким-то подобием тумана. Против обыкновения он держался не только в низинах, но покрывал склоны гор и даже их вершины. Необычному явлению скоро нашли простое объяснение – поднятая разрывами за два дня боев каменная пыль за короткую летнюю ночь не успела осесть и теперь висела в воздухе плотной серой пеленой.
Начало дня вновь ознаменовалось интенсивным артиллерийско-минометным обстрелом и авиационными налетами. Перед началом атаки немцы методично обрабатывали остатки советской обороны в северном секторе. Основной удар опять пришелся по 79-й бригаде и 172-й дивизии, против которых действовали 50, 22 и 132-я немецкие дивизии. За предшествующие два дня оба соединения понесли очень тяжелые потери, и существовала реальная опасность, что они не смогут удержать занимаемые позиции. Обещанная командармом 345-я дивизия на указанный ей рубеж в назначенное время так и не подошла.