В 1989 году В. М. Вильчек за свой счет издал книгу, в которой предпринял попытку критического анализа марксистской доктрины истории человечества. Это научно-публицистическое эссе, переизданное в 1993 году, было сознательно ориентированно не на отвержение марксизма, а на его переосмысление и фундаментальную ревизию. В частности, свобода рассматривалась автором не как осознанная необходимость, а как осознанная возможность, отрицалось наличие предопределенности в истории: исторические законы реализуются не в форме фатума, а в форме возможности, обусловливая чувство ответственности человека за свои поступки и присущее последнему чувство совести. «Люди свободно — дальновидно ли, нет ли — избирают ту или иную возможность, отсекая другие, и оказываются во власти совершенного выбора. Если избранная возможность не утопична… т. е. не запрещена законами исторического развития, она может осуществиться, но может разбиться о некий альтернативный выбор, оказавшийся более реальным в данных условиях»[158]. В истории всегда существуют различные альтернативы дальнейшего развития. Единственная возможность — это предельный случай, который может осуществиться лишь в критическом состоянии, когда общество исчерпает все другие возможности, кроме гибели. Только в этом случае свобода становится осознанной необходимостью.
Лишь в 1989 году было опубликовано «Введение в методологию истории» Б. Г. Могильницкого, включавшее специальный параграф об альтернативности в истории. Сделав оговорку: «Естественно, историк не может заниматься догадками типа „что было бы, если бы…“ — автор учебного пособия, предназначенного для студентов-историков, обосновал необходимость рассмотрения этой проблемы для более глубокого понимания природы и характера исторической закономерности, причем сама альтернативность объясняется внутренней противоречивостью исторического процесса: „В реальной исторической действительности одновременно существуют и противоборствуют различные экономические и социальные структуры, порождающие соответствующие им различные альтернативы будущего развития. Но эти же структуры определяют и границы альтернативности в истории… Нередко побежденная альтернатива не исчезает бесследно, но накладывает более или менее существенный отпечаток на победившую тенденцию общественного развития“»[159]. Итак, студентов стали обучать тому, что сравнительно недавно считалось прерогативой беллетристов и писателей-фантастов[160].
В 1991 году появился трехтомный труд А. С. Ахиезера «Россия: критика исторического опыта», содержащий оригинальную теорию социокультурной динамики России и получивший многочисленные положительные отклики в прессе. Научный аппарат теории составляет третий том, включающий социокультурный словарь из 335-ти терминов и понятий. Альтернативность истории определяется как «способность субъекта истории в процессе развития рефлексии формировать новые пути истории, отличные от следования исторической инерции… А. и. существует прежде всего в способности человека либо следовать исторически сложившемуся уровню исторической необходимости, действовать в рамках инерции истории, либо углублять эту необходимость, выходить на ее более глубокий уровень… Анализ возможности А. и. требует углубленного понимания конкретных субъектов, принимающих решения, т. е. необходимо не подставлять им наши мотивы, культуру и наши объяснения истории, но воспроизвести соответствующую конкретно историческую систему ценностей, с иным, чем у нас пониманием альтернативных возможностей»[161]. Была обоснована необходимость изучать историко-культурный аспект проблемы поиска исторической альтернативы.
Логико-методологическому рассмотрению проблемы альтернативности исторического развития препятствовал недостаток соответствующего конкретного фактического материала, необходимого для теоретических обобщений. Причина понятна: долгое время никто не занимался его сбором, ибо побежденные и нереализованные альтернативы не интересовали ни историков, ни философов. На это обратил внимание В. И. Старцев в статье с красноречивым названием «Альтернатива: фантазии и реальность»[162].
Достигнутый уровень осмысления проблемы альтернативности в истории нашел отражение в ряде журнальных публикаций, однако дальнейшее изучение было осложнено бурными событиями последующих лет, сказавшимися на всех сферах жизни общества. Каждый день рождал новые альтернативы, что явно мешало отыскивать и пытаться осмыслить их в далеком и недавнем прошлом. Повторилась ситуация, некогда очень точно охарактеризованная князем П. А. Вяземским: «Жизнь сама по себе выходила скоропечатными листками. Типография была тут в стороне, была ни при чем»[163].
158
159
160
Вспомним знаменитый фантастический рассказ Рея Брэдбери «И грянул гром»: его герой путешествовал на машине времени в прошлое, раздавил там бабочку, что в корне изменило результаты президентских выборов и общий уровень культуры в настоящем, изменило облик мира и его судьбу. Приведем еще один пример. Японский писатель-фантаст Сакё Комацу в рассказе «Да здравствуют предки!» сформулировал мысль, созвучную вышеприведенным рассуждениям из учебного пособия: «Настоящее не является прямым следствием прошлого, а лишь одной из реализованных возможностей развития». Нереализованные же возможности незримо присутствуют в настоящем: непреодоленное прошлое оказывает влияние на сегодняшнюю жизнь людей. «Нет, нет, как бы ни светило солнце, какими бы яркими ни были краски, все равно за всем этим стоит черный призрак прошлого. Сколько еще поколений должно смениться, какие преобразования должны произойти, чтобы этот призрак развеялся навсегда? А вдруг прошлое оживет и с яростью одержимого вонзит свои страшные кривые когти в настоящее?..» — Продается Япония: Сборник японской научной фантастики. М.: Мир, 1969. С. 179, 182. Подчеркнем, что этот рассказ был опубликован на русском языке в 1969 году, то есть за два десятилетия до того, как в учебном пособии для студентов было сказано о существовании альтернатив в истории и о необходимости их теоретического осмысления.
161
162
«Сейчас время самых невероятных предположений, споров об истории, фантастических гипотез, обращенных в прошлое. В этих условиях исследователь-профессионал просто обязан дать обществу исторический материал для размышлений по вопросу об альтернативах». — Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа? / Под ред. П. В. Волобуева. М.: Политиздат, 1991. С. 138.