Таблица
| Потери сторон в сентябре 1939 г.[542] | ||||
|---|---|---|---|---|
| Германия | Польша | |||
| Против Германии | Против СССР | СССР | ||
| Убито | 10572 | 66300 | 3500 | 1173 |
| Пропало без вести | 3409 | 20000 | 302 | |
| Ранено | 30322 | 133700 | 2002 | |
| Плен | - | 420000 | 454700 | - |
| Ушли за границу | _ | 84600 | _ | |
| Орудия и минометы | 248 | 2218 | 900 | 6 |
| Танки | 564 | ? | ? | 17 |
| Самолеты | 229 | 391 | 300 | 6 |
| Автомашины | 4588 | ? | ? | 36 |
Или все эти сентенции потребовались лишь в 1960-е годы, когда появилась возможность свести счеты с СССР хотя бы на страницах воспоминаний? Особенно «убедительно» звучат утверждения относительно намерений западных союзников Польши, которые палец о палец не ударили, чтобы помочь ей даже тогда, когда Войско Польское еще представляло собой значительную силу. Что уж говорить о середине сентября, когда польский фронт рухнул? Конечно, не стоит отрицать, что советское вмешательство стало возможным лишь в определенных условиях, а те или иные эмоциональные характеристики — это дело вкуса. Особенно, если вспомнить действия в отношении Чехословакии в октябре 1938 г. самой Польши, ставшей по столь же образному определению одного германского дипломата «гиеной поля боя»[543]. Что ж, как показывает многовековая практика, «в своем глазу незаметно и бревно».
Как бы ни оценивать действия Советского Союза в отношении Польши, ясно, что Москва оказалась перед выбором. Формально она должна была никак не реагировать на происходившие у своих западных границ события. Понятно, что этого быть не могло. Поэтому перед советским руководством стоял вопрос: что делать? Зная о разгроме Войска Польского вермахтом и о том, что англо-французские союзники Польши не будут вмешиваться в германо-польскую войну, советское руководство решилось на активные действия. Вот в этих условиях и пригодилась аморфная советско-германская договоренность о сферах интересов. Кроме того, явная заинтересованность Германии в вовлечении СССР в германо-польскую войну позволила в полной мере использовать момент. Но тут перед Москвой встал сложный вопрос об обосновании собственных действий. Уклонившись от предложенной Берлином демонстрации «совместных» действий в отношении Польши, советское руководство объявило о распаде польского государства, что вело к прекращению действия соглашений с ним.
Безусловно, форма денонсации Советским Союзом договоров с Польшей нарушала предусмотренную в их текстах процедуру. Поэтому с юридической точки зрения это было прямым нарушением советской стороной взятых на себя обязательств. Более того, в советско-польском договоре о ненападении было предусмотрено, что «действием, противоречащим обязательствам, будет признан всякий акт насилия, нарушающий целость и неприкосновенность территории или политической независимости другой договаривающейся стороны, даже если бы эти действия были осуществлены без объявления войны и с избежанием всех ее возможных последствий»[544]. Но как это обычно и бывает, жизнь намного разнообразнее строгих юридических формул, а межгосударственные договоры действуют лишь до тех пор, пока это выгодно. В данном случае интересы Советского Союза явно требовали вмешательства в происходящие в Польше события.
542
История Второй мировой войны. Т. 3. С. 31; Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооруженных сил: Статистическое исследование. М., 2001. С.184, 187; Лебедева Н.С. Указ. соч. С. 34, 37—38; Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd.2. S. 133; Bd.5/1. S. 635; Hahn F. Waffen und Geheimwaffen des deutschen Heeres. Koblenz, 1987. Bd.2. S. 196; РГВА. Ф. 35084. Oп. 1. Д. 24. Л. 105-106; Д. 25. Л. 44-45; Д. 188. Л. 307-308; Д. 192. Л. 91-92, 148; Ф. 9. Оп. 36. Д. 3358. Л. 120; Молотов В.М. Указ. соч. С. 9; по мнению Цыгана, количество трофейных самолетов, захваченных Красной Армией, включает не только военные, но и гражданские, учебные и спортивные самолеты, см.: Cygan W.K. Kresy w ogniu: Wojna polsko-sowiecka 1939. S. 144.