И если вторая задача требовала куда больших затрат и усилий — ведь СКАД нельзя бесконечно увеличивать — то первая ракета была готова уже к девяностому году...
Сегодняшнее испытание было предназначено не только для того, чтобы испытать ракету. Оно было предназначено для потенциальных заказчиков, которых давно не устраивала политика великих держав по нераспространению и которые хотели приобрести хоть чуточку такого же величия. А величие в современном мире — достигается только силой, они знали это, как никто.
Странная эта была компания. Странная до невозможности. Ее образование было кошмаром и головной болью как для ЦРУ, так и для КГБ и нигде в мире больше нельзя было встретить столь разношерстных людей вместе. Но они были здесь и даже как то умудрялись сосуществовать несколько дней друг с другом — хотя в другом месте прибили бы друг друга первым попавшимся под руку тяжелым предметом.
Самым представительным в этой компании был человек, представлявшийся всем как Абу. Молодой — сорока нет, чисто выбритый, только под носом оставлены скромные офицерские усы — в его стране это принято. Не военный, с повадками разведчика — болтает — болтает, да не пробалтывается — если спросить, сколько времени он закатит речь минут на пять на арабском или английском по Вашему выбору — но сколько времени — так и не скажет. В своей стране — официально он числился предателем, что позволяло ему иметь достаточно приличную репутацию и на Востоке и на Западе и встречаться с нужными людьми, не привлекая излишнего внимания. И даже оказываться в такой компании как эта, не рискуя тем, что остальные потребуют убрать его. Мало кто в мире знал, что он не просто высокопоставленный сотрудник «министерства технологий» Ирака — а еще и дальний родственник Саддама Хусейна через его первую жену. Абу выполнял роль разъездного агента, закупая для Ирака те материалы и технологии, которые ему требовались. Задания он получал — непосредственно от Хусейна Камиля, племянника Саддама.
От другой страны — приехал мулла. Седобородый, пожилой, явно испытывающий дискомфорт от того, что он был вынужден находиться в гражданском платье. Не так уж давно — его страна числилась едва ли не лучшим покупателем оружия в мире, шах стремительно модернизировал свою армию, закупая те боевые системы, которые даже не успели поступить на вооружение армий стран НАТО. Армия шаха — безусловно сокрушила бы саддамовский Ирак, Саддам знал это и на рожон не лез — а разговаривал с шахом более чем уважительно. Но шаха не было, шах умер от рака в изгнании, в Египте и страны той больше не было, и опытнейших офицеров растерзали, расстреляли революционные гвардейцы. Суд толпы, да еще толпы, подогретой истеричными проповедями фанатичных мулл, взявших власть — самый страшный из возможных и последствия его сказались сразу. Иракская армия шла вперед, предпринимаемые иранцами контрнаступления прекращались в жуткие, «людскими волнами» наступления на скорострельные пушки и шквальный огонь тяжелой артиллерии, когда порой земли не видно было под трупами. Новейшие истребители — перехватчики F14 Tomcat стояли на приколе то из-за отсутствия запчастей, то из-за отсутствия убитых исламскими трибуналами летчиков — а саддамовские Ту-22 бомбили Тегеран. В этой безумной войне выбивалось самое ценное, выбивался генофонд нации — и осатаневшие от пролитой крови муллы выдавали пластмассовые ключики от рая пацанам, на которых надевали пояса шахидов, чтобы добежать до иракской траншеи и подорваться там — либо не давали ничего, чтобы они своими ногами разминировали минные поля[65] для бойцов только созданного Корпуса стражей исламской революции. На сегодняшний день — эта война прекратилась, прекратилась нулевой ничьей. Но проблемы не была решена — стороны просто обессилели, исчерпали ресурсы и разошлись по своим углам, злобно глядя друг на друга. Никто не сомневался в том, что рано или поздно война вспыхнет вновь.
Прибыл человек и с севера Африки. Его звали Муса. Он жил в стране победившей исламской революции — но не такой, как в Тегеране. Брат лидер Ливийской революции, написавший Зеленую книгу — пытался установить на территории своей страны режим, который можно было назвать «исламским социализмом», щедро подпитывая его доходами от нефтяных скважин. Брат лидер любил оружие, как любит его любой бедуин, и закупал его даже впрок, складируя в пустыне, в песках. Но после того, что произошло в восемьдесят шестом году — он перестал верить советским и понял, что единственное спасение его самого, его страны и его режима — это ядерное оружие и средства его доставки. В отличие от политиков западных стран, мягкотелых и безвольных — он вполне мог отправить фанатиков на лодке с ядерной бомбой на борту — навстречу американскому авианосцу. И если русские категорически отказались даже обсуждать вопрос продажи ядерного оружия и его носителей — он счел нужным добывать его сам.
65
Это было. И это страшно. Никакое угнетение, которое было до этого, никакие эксцессы режима Пехлеви не могут сравниться с первыми годами Исламского государства Иран. Воистину самые опасные люди — мечтатели, те, кто видят сны наяву.