Похоже, здорово поразвлекались...
Казармы, в которых квартировали котики, строились по единому проекту, утвержденному в каком-то там году, к каждой казарме была подведена мощная водяная магистраль, и в коридоре был пожарный гидрант со шлангом. Лейтенант-коммандер сорвал пломбу, стараясь не нашуметь, поводок шланг по полу. Перед дверью, ведущей в матросский кубрик — остановился, подтянул шланг, чтобы был запас, немного приоткрыл кран, холодная вода побежала тонкой струйкой. Ничего — сейчас взбодримся...
Пинок по двери — как при отработке штурма помещений — и мощная струя ледяной воды ударила по матросским койкам, сшибая лежащих, а где и сидящих похмельных котиков с кроватей на пол!
— Подъем, мать твою! — заревел Лэнсдорф, заливая водой помещение! — в шеренги построиться! Боевая тревога, мать вашу! Подъем, куриные вы сопли! Встать!
Морские котики шестой группы, немного пьяные, пьяные и сильно пьяные, вылетали на палубу — пространство между койками, пытались строиться на скользком линолеуме, струя безжалостно сшибала их с ног — но они снова и снова вставали в строй.
Внезапно — напор воды прекратился, почти сразу.
Лейтенант — коммандер бросил шланг, выругался
— Черт бы вас побрал! Вы не моряки, а козлы какие-то, хуже сухопутных. В казарме срач, в конюшне и то чище!
В кубрик зашел главный старшина Тимоти Кинналан, что-то вроде отрядного сержанта при Лэнсдорфе. Его уважали.
— Командир на палубе! Построиться!
— Уже построились. Какого хера развели такой свинарник, мать вашу!?
Все, кто знал Лэнсдорфа, могли с уверенностью сказать, что это был еще не самый жесткий стиль его общения с подчиненными. Но точно так же он общался и с начальством, поэтому ему много прощали. Будучи еще в звании прапорщика, только прибыв во Вьетнам, он послал по матушке командира базы, решившего его наказать за несанкционированный отход от причала ночью. Тогда Лэнсдорфу нужно было посмотреть, что происходит и попробовать узнать кое-какие имена.
— Сэр, прощаемся от отрядом, сэр!
— Чего... А кто тут собрался подыхать? Вы что, собрались совершить коллективное самоубийство? Вот идиоты.
— Сэр, разве нас не расформировывают?
Лэнсдорф кровожадно улыбнулся.
— Право, не встречал еще сборища таких идиотов. Это кто же нас расформирует, если мы, черт бы все побрал, лучшие. Кто мы?
— Котики, сэр! — заорал отряд
— Кто, не слышу?!
— Котики, сэр!
— Вот так! Мы делаем их прежде, чем они сделают нас, ясно!
— Так точно, сэр!
— Вот так... успокоился Лэнсдорф — про всю эту херню забудьте, это я вам говорю. Сейчас я наведаюсь к адмиралу, и переговорю с ним по этому делу. А вы, мать вашу, наведите здесь порядок! Я тут немного налил воды, так вымойте пол, если на то пошло. И спровадьте отсюда баб, которых вы сюда притащили, ясно! Чтобы через час здесь как на парадной палубе было, ясно!
— Так точно, сэр!
У кабинета командира базы было столпотворение. Вместе с офицерским людом тут болтались какие-то парни, который быть здесь совсем не следовало, что-то вроде охраны — но предельно непрофессиональной. Сам Лэнсдорф профессионально занимался проверкой систем безопасности, и с первого взгляда мог сказать — профессиональная охрана или нет. Придурки... вот у этого субчика он бы отнял автомат в два счета и разделался бы со вторым. Остаток того, что будет в магазине — выпустил бы по офицерам базы, столпившимся тут. Кто же так держит оружие, дерьмо сраное!
Из кабинета вышел адъютант командира, прыщавый и услужливый малый, бестолковый как и все адъютанты.
— Коммандер Лэнсдорф!
О как! Его что, уже повысили?
Протолкавшись через толпу, довольно бесцеремонно — он оказался у самой двери. Адъютант отступил в сторону.
В кабинете — вместо начальника базы сидел человек, которого Лэнсдорф не ожидал видеть и не хотел видеть. Человек в адмиральском мундире с жирной рожей — и, как и все адмиралы тупой как валенок и держащийся за свое кресло обеими руками. Это был ни кто иной, как адмирал Поль Батчер[69], ныне начальник штаба Атлантического флота США. Адмирал давно имел зуб на котиков и особенно на шестую команду — потому что после каждого разгромного учения, показывающего несостоятельность мер безопасности — следовали оргвыводы. А адмиралы очень не любят получать оргвыводы из-за подчиненных, не имея возможности их наказать.
Адмирал сидел в кресле командира базы, и рассматривал Лэнсдорфа примерно так же, как гон сам полчаса назад рассматривал блевотину на парадной палубе — со смесью брезгливости и отвращения....