— Адмирал, сэр!
Адмирал продержал его в стойке «смирно» гораздо больше, чем требовалось.
— Вольно, коммандер — наконец сказал он
— Сэр, позвольте заметить, что мое звание лейтенант — коммандер, сэр.
— Уже нет. Теперь вы коммандер военно-морского флота США.
— Сэр, спасибо, сэр!
Лэнсдорф знал, что чем дубоватее ты выглядишь перед адмиралом — тем лучше для твоей карьеры. Хотя он подозревал, что его повышение в звании состоялось вовсе не с подачи адмирала Батчера.
Адмирал немного помолчал, подбирая слова
— Я всегда удивляюсь таким людям как вы, коммандер. Как вы вообще додумались служить во флоте. Вы приносите на флот опасную неразбериху... да, именно. Опасную неразбериху. И поэтому — сами по себе опасны для флота. Но дело не в этом.
Адмирал снова помолчал
— Не знаю, как вам это удается... выходить чистеньким из дерьма. Но удается... наверное, это тоже талант, пусть и не тот, который нужен на флоте. Как бы то ни было — у вас сегодня Рождество, коммандер. Расследование в отношении вас прекращено, так как в вашем деле затронуты интересы национальной безопасности[70]. Вам присвоено звание коммандер Военно-морского флота США. И более того — приказом из Норфолка вам разрешается забрать все, что вы видите и всех, кого вы видите. Мне предписано отдать вам, в ваше подчинение любого человека, которого вы назовете. Вы рады, коммандер?
Лэнсдорф не знал, что ответить. Он знал, что следственная служба ВМФ ведет... верней, получается, что вела в отношении него расследование, и была четко дана команда посадить его в тюрьму по любой статье ЕКВЮ[71]. Видать, ЦРУшников совсем припекло, если они раздают так вот подарки.
— Сэр, мне не нужно много людей — сказал Лэнсдорф
Адмирал кивнул головой.
— Тем не менее, вы получите ровно столько, сколько вы запросите. Коммандер. А теперь вот что... катитесь-ка вы отсюда, и из кабинета, и с базы, к чертовой матери. Забирайте все, что вам нужно, вывозите это туда, куда вам нужно — и проваливайте отсюда к чертовой матери. И не попадайтесь мне больше на пути!
Глянув на часы — время у подчиненных еще было — новоиспеченный коммандер отправился на пляж, так называемый Салерно-Бич, рядом была Нормандия — Бич в память о дне Д[72] и погибших при высадке моряках амфибийных сил. Там сейчас как раз шли занятия.
Несколько десятков вымотанных парней в стандартных шортах и майках бежали по колено в воде, таща на головах плавательное средство. Кто не доставал ростом — подкладывал пивную банку, чтобы нести свою долю груза. В каждом плавательном средстве стоял инструктор с мегафоном, подбадривая курсантов.
— Та-а-к... ну что это такое? Чертовы размазни, черепаха и то быстрее ползет! Эй, это кто меня так тряхнул?! Моя нежная задница не вынесет такого обращения! Чертовы сопли, никто еще не вздумал уйти? Нет? Вам же хуже, козлы вонючие, тогда я хочу прокатиться до Нормандии. И нежнее! Нежнее! Песню запе-вай!
Я быть котиком хочу!
Кинь рыбешку — проглочу!
Видишь, вон девчонка в синем пробежала!
Она липнет к котикам как баржа к причалу!
Простой и незамысловатый речитатив, позволяющий не думать о том, что ты уже прошел, и что тебе еще осталось пройти. Каждый день ты думаешь — когда кто-то из твоих товарищей сломается. Инструкторы никогда не пропускают день, пропустить день — это когда никто не ушел, все остались в учебном отряде. Если за день никто не сломается — то вечером они будут стоять с бочками, наполненными водой над головой или бревнами, и ждать, кто не выдержит. Пока кто-то не уйдет — спать в казарму они не пойдут.
Коммандер вспомнил, как тренировались они — это было в самом начале. Тогда были только отряды подводных подрывников, котиков не было, старшим по званию офицером был старший лейтенант и флоту они были и нахрен не нужны. Потом оказалось, что во Вьетнаме гибнут чертовски хорошие парни, и каждая река, каждая протока — а их там до чертовой матери — используются Вьетконгом для переправки грузов и людей из одного района в другой. Тогда их бросили туда, они не знали ни хрена что делать, и за опыт платили кровью. Когда худо-бедно научились — им сказали, что пора уходить им сдали страну коммунистам. Вот так.
Коммандер посмотрел на едва передвигающих ноги курсантов — нужного человека среди инструкторов не было — и пошел дальше.
Дальше тренировалась еще одна группа — такие же парни, они тоже разбились на экипажи, и взяв в руки огромные бревна, пропитанные креозотом, использовали их в качестве штанги. Суть в том, чтобы поднимать их всем вместе, разом, очень согласованно — иначе ни хрена не получится. Это и было упражнение не только на силу рук, но и на командный дух. На той стороне было нужно не думать — чувствовать партнера по команде.
70
Реальный прототип Лэнсдорфа попался на откатах при закупках специального снаряжения и за это попал в тюрьму примерно в описываемый период вовсю шло расследование. Что ни на грамм не уменьшает его профессионализма в вопросах проведения специальных операций