— Ты чего, старшой?
— Ничего. Хреново всё...
— Жизнь не сказка.
— А?
— Жизнь не сказка. Так мне мать говорила.
— Эт точно.
— Ты чего, старшой. Хочешь, чтобы выслали тебя?
— Да хрен с ним...
— Да ты чего?!
Николай схватил кружку Бахметьева, плеснул на стену. Зелье — разлилось по стене, оставив на ней жирное пятно....
— Э...
Николай провел контрприем, перехватил руку
— Соображай, старшой. Здесь и так г... много. Хочешь, чтобы еще было больше?
— Отпусти...
— Хочешь?
— Я в норме...
— Точно?
— Говорю тебе... отпусти.
Николай так и сделал, отпустил. Бахметьев начал разминать кисть руки и суставы.
— Где так руки научился крутить, аскер?
— Жизнь научила...
Бахметьев сел на свое место
— Да ты сядь, что ты в стойке то стоишь. Продукт вон, разлил...
...
— Короче, я теперь здесь персона нон-грата. Завалился.
— Ясно.
— До конца месяца досижу, наверное. Потом — домой.
...
— В аппарате ГКЭС — твой новый куратор сидит. Представить извини, не могу.
— Я только что там был.
— Вернешься...
— Как его?
— Грузин какой-то. Кабая... вроде.
Грузин — мразь, стукач, закладывает своих. Фарцовщик и валютчик. В Сирии обосрался по маковку, вышибли оттуда. Не верь ему.
— Кто он?
Бахметьев мрачно усмехнулся
— Кто-кто. Стукач наш. Вроде не засвечен, передвигаться по городу может. В любом случае — он только передаточное звено, приедет мой сменщик — будешь работать с ним напрямую или как. Я скажу ему про тебя...
ГКЭС — государственный комитет по экономическому сотрудничеству — был частью советской системы внешнеэкономического сотрудничества и подчинялся Министерству внешней торговли СССР[59]. Он курировал различные «отраслевые» экспорты — такие как «автоэкспорт» и «станкоэкспорт». В Багдаде — он ранее сидел в посольстве, но после того, как было подписано соглашение о техническом сотрудничестве, началось строительство сразу нескольких заводов — численность его персонала возросла в несколько раз и он переехал в новое здание иракской постройки, подаренное самим Саддамом. Специалисты КГБ при проверке здания — нашли более пятидесяти подслушивающих устройств, но решили шума не поднимать. Была принята версия, что раз это здание изначально предназначалось для зонального отделения партии БААС — значит, подслушивать хотели именно их. Здание было построено в типично иракском стиле — по центру высотка, шесть этажей вверх, большие веранды на каждом этаже, закрытые плитами с ажурной резьбой, которые тут всегда использовались вместо стекол — а по бокам длинные «крылья» с кабинетами. Иракцы — такой неоправданной с архитектурной точки зрения постройкой, хотели подчеркнуть разницу между начальством, для которого были предназначены верхние этажи и простыми исполнителями, которые работали внизу.
ГКЭС охраняли снаружи не советские охранники, а иракские полицейские. Советская охрана если и была — то она была непосредственно в здании. Николай представился, сказал, что у него есть документы, он должен их отдать. Полицейский позвонил — и пропустил внутрь. Видимо, тут запускали всех советских, а потом разбирались.
Внутри — на воротах сидел типичный советский дедушка — общественник. Здесь — Николай впервые назвал фамилию Кабая.
— Второй этаж... — буркнул дедушка и уткнулся в Правду полуторамесячной давности
— Лифт работает?
— Нет...
Трудно было ждать иного.
Кабаю — он застал, когда тот собирался уже уходить. С первого взгляда стало понятно... скорее всего, это и есть тот грузин, о котором говорилось в записке. На грузина кстати он не был сильно похож — волосы хоть и черные, но кудрявые. Одет он был по-европейски — брюки и белая рубашка с коротким рукавом...
— Зарубин — представился Николай по своему псевдониму
Грузин непонимающе уставился на него
— От Бахметьева — вынужден был напомнить Николай.
— А... понял, садись.
По-русски этот грузин разговаривал совершенно без акцента
Следующие десять минут — Кабая говорил о том, как они будут связываться друг с другом (В Багдаде, связь на месте службы отработана не была), и какие задачи ставит перед ним руководство. Судя по характеру задач — в КГБ еще не знали, что его выкинули из Ближнего круга и он мало теперь что может.
Николай сказал это — и Кабая сразу сдулся... он просто не понимал, что говорят... и скорее всего, то что говорил он — он тоже не понимал. Не надо иметь большого опыта и подготовки, чтобы быть стукачом — но вот работать в разведке — это нечто совсем другое.
59
Когда начинаешь разбираться в советской системе обеспечения внешней торговли, импортно-экспортных операций — невольно ощущаешь гордость за страну. Не просто так страна, в которой проживало лишь пять процентов населения земли — давала двенадцать процентов промышленного производства. Экспорт шел в огромных масштабах, возводились ТЭЦ, ГЭС, продавалось все, начиная от самолетов и заканчивая вилками — ложками. Трагедия же состояла в том, что нам так и не удалось наладить систему откачки ресурсов из стран третьего мира в свою пользу — Америка откачивала, а мы наоборот — закачивали, помогали. Последствия же падения СССР в полной мере начинают прорисовываться только сейчас — когда Америка, Китай, Европа, в последнее время и мы — только откачивают, а помогать некому — получается, что три-четыре миллиарда человек доведены до крайности и им в принципе то терять — нечего. Так что с терроризмом при таких раскладах — можно бороться до морковкина заговения