Вторая ангельская весть (Откр. 14, 8) тесно связана с первой ангельской вестью. «Отказавшись принять первую ангельскую весть, церкви отвергли свет с неба и лишились благоволения Божьего. Они надеялись на свою собственную силу и, противясь первой вести, оказались в таком положении, что не могли увидеть света второй ангельской вести. Но возлюбленные Божии, которых притесняли, услышали вторую весть: „Пал, пал Вавилон“ и вышли из своих церквей»[68]. Таким образом, суть второй ангельской вести, согласно раннему учению Э. Уайт, – это весть о духовном падении всех церквей и призыв к выходу из них в движение адвентистов. Э. Уайт считала также, что вторая ангельская весть имеет конец, так как указывает, что полночный крик раздался перед окончанием второй ангельской вести[69].
Третью ангельскую весть (Откр. 14, 9-12) Э. Уайт относит ко времени после 1844 г. «Окончив Свое служение во Святом и пройдя во Святое Святых к ковчегу, где хранится закон Божий, Иисус послал иного могущественного ангела с третьей ангельской вестью к миру. Держа в своей руке книжный свиток, ангел в силе и величии приблизился к земле и возвестил людям одно из самых страшных предостережений, когда-либо переданных человеку. Цель этой вести состояла в том, чтобы указать детям Божьим на их защиту в предстоящий час испытания и скорби. Ангел сказал: „Они скоро вступят в ожесточенную борьбу со зверем и его образом. Право на жизнь вечную получат только те из них, кто устоит. Если даже жизнь будет находиться в опасности, они должны твердо стоять за истину“. И он закончил свою весть словами: „Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божьи и веру в Иисуса“. Произнеся эти слова, он указал на небесное святилище. Мысли всех принимающих эту весть направлены на Святое Святых, где Иисус стоит перед ковчегом, совершая Свое заключительное ходатайство за тех, которые еще не отвергли Его благодати и по незнанию преступили закон Божий»[70].
Таким образом, содержание третьей ангельской вести состоит в напоминании о служении Христа в небесном святилище и призыве к соблюдению заповедей Божиих. Под заповедями Божиими Э. Уайт понимается Синайское десятисловие, из которого особое место уделяется субботе. «Затем я видела, как многие, наконец, с радостью приняли весть третьего ангела и слили свои голоса с теми, кто первыми стали возвещать ее. И те, и другие чтили своего Господа тем, что соблюдали освященный Им день покоя»[71].
Трактовка вести трех Ангелов, данная Э. Уайт, затем была развита как ею самой, так и ее последователями. Особенно это касалось вопроса соблюдения четвертой заповеди. В результате в современном адвентистском вероучении трехангельская весть понимается более расширенно, чем в ранних произведениях Э. Уайт.
«Первый ангел символизирует Божий Остаток, несущий миру вечное Евангелие»[72]. Учитывая, что адвентисты самоопределяют себя как остаток, получается, что первый Ангел – это адвентисты и миссия адвентистов как Божьего Остатка нести миру вечное Евангелие.
«Это Евангелие есть та самая благая весть о безграничной Божьей любви, которую провозглашали древние пророки и Новозаветные апостолы (Евр. 4, 2)». «Остаток не вещает чего-то неизвестного. Ввиду наступления суда он лишь подтверждает ту неизменную истину, которая гласит, что грешники могут оправдаться верою и принять Христову праведность»[73].
И всё вроде ничего, и даже становится непонятно, в чем тут миссия остатка, если все христианские конфессии занимаются тем же, если бы не ссылка на 4-ю главу Послания апостола Павла к Евреям, которая рассматривается адвентистами как прямое указание соблюдать субботу. В контексте ссылки на 4-ю главу Послания к Евреям «Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим. Ибо и нам оно возвещено, как и тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших» (Евр. 4, 1, 2) проповедуемая адвентистами благая весть приобретает явно субботствующий подтекст.
Вторая ангельская весть тесно связана с идеей Вавилона. Вавилоном адвентистами называется, в первую очередь, Рим, или Римская церковь. Однако в адвентистском катехизисе говорится о том, что этого мнения придерживались апостол Петр и «большинство протестантов эпохи Реформации, а также постреформационного периода», но самими адвентистами напрямую это не утверждается. Связано это с тем, что, согласно учению адвентистов, «весть второго ангела высвечивает всеобщий характер вавилонского отступничества…».