Тот же А. Луцкевич вспоминал на допросе в НКВД:
«В свои юношеские годы, еще на школьной скамье, под влиянием моего старшего брата Ивана [я] был захвачен белорусской национальной идеей. Знакомясь с историей Белоруссии и белорусского народа, который в далеком прошлом потерял свою интеллигенцию и сейчас представлял собой почти исключительно темную, несознательную национальную крестьянскую массу, мы мечтали о национальном возрождении этой массы, о выходе из нее новой национальной интеллигенции, которая должна заменить интеллигенцию польскую и русскую в крае. В ученических кружках мы в то же время знакомились с социальными науками и основными положениями учения Карла Маркса…»[4]
Осенью 1902 г. в Петербургском университете к братьям Луцкевичам присоединяются Алоиза Пашкевич, Винцент Янчевский и Вацлав Ивановский со своей невестой Сабиной Янчевской. Вместе они организуют Белорусскую революционную партию, руководствуясь прежде всего идеей, что социалистические лозунги, если их объяснять каждому народу на его родном языке, «показываются более ясно». Однако первая прокламация новой организации была выпущена на… польском языке.
Весной 1903 г. в Петербурге появляется «Круг беларускае народнае прасьветы i культуры», а уже в середине этого года в Минске возникает Белорусская революционная громада.[5]
По сути, это была первая попытка превратить деятельность сторонников белорусской идеи в самостоятельный политический проект. До сих пор малочисленные, полулегальные, больше похожие на землячества кружки пытались нащупать тот нерв, который позволил бы им на равных вести разговор с народом.[6] «Громадовцы», эти «горячие головы», собравшиеся перевернуть весь мир вверх ногами, как выразился о них Янка Купала, стремились найти свое место в общем потоке радикальных течений.
А уже вскоре произошла очередная смена названия партии, превратившейся из «революционной» в Белорусскую социалистическую громаду. С самого начала своего существования она заявила о себе как «социально-политической организации белорусского трудового народа». Ее основные цели сводились к уничтожению капиталистического строя, свержению самодержавия и установлению «краевой автономии с сеймом в Вильно». Одновременно произошел первый раскол в зарождавшемся национальном движении: Вацлав Ивановский сконцентрировался на издательской работе, тогда как братья Иван и Антон Луцкевичи вплотную занялись подпольной деятельностью.[7]
До сих пор Вильно и Минск соперничали между собой за право называться культурным и политическим центром Беларуси, хотя как символическое и политическое пространство ни один из городов белорусам в то время не принадлежал. (Примечательно, что особое мнение по этому вопросу имела российская жандармерия; только если начальник Минского охранного отделения жаловался на неблагоприятное влияние Вильно, то начальник виленской охранки настаивал на том, что нелегальная белорусская деятельность идет как раз из Минска, тогда как Вильно всего лишь играет роль издательского центра.[8])
Сами прокламации и листовки конспиративно печатались в кооперации с польскими и российскими подпольными организациями. Позже А. Луцкевич вспоминал:
«Прокламации пошли в деревню и имели большой успех, а язык, на котором они были напечатаны, играл серьезную роль в деле пробуждения у белорусов национального самосознания, что нам казалось наиболее важным».
Именно этот опыт послужил толчком к тому, чтобы начать выпуск легального издания на белорусском языке.[9] По этому поводу на страницах журнала «Тыгодник илюстрованы» (Tygodnik Ilustrowany) Войцех Барановский замечал:
«Перед нами весьма любопытное явление — перерождение революционного движения в национальное. И эта трансформация происходит почти независимо от воли самих его инициаторов. Социалистический агитатор шел “в народ” будить ненависть к помещикам и протест против государственного строя… Сеяли ненависть к другим, а взошла из нее более сознательная любовь к своим».
Первой подобной попыткой стала начавшая выходить в сентябре 1906 г. газета «Наша доля», в плане радикализма ненамного отличавшаяся от подпольных изданий. Она просуществовала всего три месяца, а из шести ее номеров четыре были конфискованы. Но в итоге был сделан очень важный вывод — на легальную белорусскую прессу в обществе существует определенный спрос, а сама она является беспрецедентной возможностью реализации невостребованных до сих пор творческих сил самого народа.[10]
4
Старший из братьев, Иван Луцкевич, родился 9 июня 1881 г. в городе Шавли Ковенской губернии, где его отец в то время работал на железной дороге. Учился в Либавской гимназии. После смерти отца продолжил учебу в Минской гимназии. В 1902 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета и одновременно — в Московский археологический институт. Летом 1903 г. Иван Луцкевич на несколько месяцев попал в тюрьму, но этот арест только усилил его революционные взгляды. Спустя еще год, закончив учебу в Москве, И. Луцкевич едет в Вену, где учился в славянской семинарии при университете. В начале 1905 г. он снова находится в Санкт-Петербурге, где пытался закончить юридический факультет.
5
В нее вошли братья И. и А. Луцкевичи, К. Костровицкий, В. Залезей, И. Блонский, А. Шибуня, А. Власов, А. Трепка, К. Яновская. Кроме того, историк А. Тогулева относит к числу создателей партии В. Ивановского и А. Пашкевич, которые на тот момент оставались в Петербурге, Ф. Уместовского и Я. Хлебцевича из Вильно и членов гродненской организациии Польской партии социалистов (ППС) Ф. Эйдукевича, П. Шумова, братьев Трусковских и Б. Шушкевича.
6
Эти неуверенные, эмоциональные попытки чаще всего заканчивались провалом. Например, напечатанная Вацлавом Ивановским в родительском имении Лебедка газета «Свобода» была им же и уничтожена, вероятнее всего, в страхе перед возможными репрессиями.
7
Позже, в обновленной редакции своей программы, Громада выступила за создание Российской федеративной демократической республики.
8
Стивен Гуцер пишет по этому поводу:
«Наличие крупного города, который был бы белорусским по этническому составу и национальным приверженностям, было критическим условием национального движения. Эффективный национализм нуждался в магните, притягивающем скудные материальные и интеллектуальные ресурсы белорусского народа…»
10
В небольшую редакцию «Нашай долі» входили Франтишек Уместовский в качестве технического редактора, Алоиза Пашкевич (Тетка), братья Иван и Антон Луцкевичи, И. Тукеркес.