Беуле пришлось только пожалеть о своей дальнозоркости; она поспешила отстраниться от окна, чтобы он ее не заметил: нужно подумать. Потом вдруг резко повернулась на каблучках и побежала по коридору в женский туалет; вне себя, нервно оглянулась по сторонам: слава Богу, на стене автомат, продающий тампоны «Тампакс» По пути к автомату миновала низенькую пуэрториканку с тремя маленькими девочками; порывшись в сумке, вытащила монету, протолкнула в щель…
На галерею для встречающих не вернулась, а направилась прямо к выходу для пассажиров после таможенного досмотра; ждала с застывшей на губах улыбкой.
Наконец он появился: ну и скупердяй — сам несет свой багаж. Явно набрал лишний вес после окончания лыжного сезона, и лицо стало круглым, как блин. Какой он коротенький — нисколько не выше того парня из книжного магазина. Неужели настолько съежился с прошлой зимы? Увидев ее, он выронил свои сумки — о них споткнулась какая-то пожилая леди — и с ревом: «Schatzl»[9] помчался к ней, чуть не сбив с ног карапуза лет трех.
От его кожи несло каким-то больничным запахом, словно от недолеченного пациента да еще явно надушился одеколоном в туалете самолета). А вдруг сейчас рядом случайно окажется кто-нибудь знакомый, ужаснулась она, позволив ему ласково потрепать себя по подбородку от стыда она наверно, сквозь землю провалится!
— Послушай, — обратилась она к нему, — давай-ка лучше уберем с дороги твой багаж! Я помогу.
— Наконец я прибыл на твою родину! — высокопарно высказался Джирг, поднимая с пола свои сумки и направляясь к стоянке такси. — Ну и где же ближайшая отсюда кровать?
— Да тише ты! — одернула его Беула. — Здесь, между прочим, все говорят по-английски, — напомнила она ему, стреляя глазами по сторонам и чувствуя себя очень неловко: все вокруг такие степенные.
— Мои приятели, — разглагольствовал Джирг, — устроили мне отходную.
Впервые она осознала, до чего громкий у него голос, — натренирован подавать команды лыжникам, оказавшимся в плену у снежного обвала. — Все знают, что ты меня ждешь! Послушала бы только их шутки! Просто умрешь со смеху!
— Могу себе представить… — отозвалась Беула.
В такси Джирг не выпускал из рук маленькую дорожную сумочку авиакомпании.
— Куда поедем, леди? — осведомился шофер.
Она задумалась.
— Скажу вам, когда переедем через мост в Манхэттен.
— Говорите какими-то загадками! — Водитель бросил на нее недовольный взгляд.
Как раз один из этих невыносимых нью-йоркских таксистов… Так рванул с места, что пассажиры чуть не ударились головами о спинку заднего сиденья.
Положив руку Беуле на колено, Джирг пытался заглянуть ей в глаза, — он явно чувствовал себя победителем, в знак чего и водрузил снова тирольскую шляпу с перышком.
— Ну и как там, в горах, погода, а? — мило поинтересовалась она. — Я имею в виду — этим летом?
— Все время идет дождь, иногда с градом. — Он легонько постукивал рукой по ее колену.
В Австрии один такой ласковый жест — и она ошалела бы от желания. Огрубевшие, мозолистые руки скользили по колготкам, — ой-ой, петли спускаются…
— Тебе понравилось путешествие?
— Просто отвратительное! В самолете одни «Americaners».[10] Их, наверно, еще можно выносить в их стране, но в путешествии им явно недостает Kultur.[11] Ну, к одной Americanerin[12] здесь присутствующей это не относится. — И искоса бросил на нее очередной похотливый взгляд.
С тех пор она видела его в последний раз, он вставил зубы, — один коренной и один передний поблескивали золотыми коронками. Рука его полезла выше, к ее бедру, спуская петли на колготках.
— А как тебе еда на борту понравилась? — Она схватила его за другую руку, чтобы та не последовала примеру первой.
Удалось прервать его поползновения; жаль, что не то белье сегодня надела — надежной гарантии, конечно, не дало бы, но хоть какая-то защита.
— Швейцарская пища — пригодна только для коров! — авторитетно заявил он. — К тому же пришлось платить за выпивку. Эти швейцарцы любят одно на свете — деньги.
— Но на всех авиалиниях в третьем классе пассажиры платят за выпивку, — мягко, здраво заметила она.
— Выпивка! — повторил он. — Ах, это мне о чем-то напомнило. — И благожелательно ей улыбнулся.
— Я привез своему Americanisches Schatrz[13] подарочек.
В зеркале заднего вида отразилась кислая гримаса таксиста — словно его тошнило от бензина. Джирг убрал руку с ее колена и стал рыться в стоящей рядом сумке; наконец, вытащил небольшую прямоугольную бутылочку без наклейки. Она сразу узнала форму бутылочки, и где-то внутри у нее заныло.