– Отмечать едете? – поинтересовался таксист, наблюдавший за мной в зеркало заднего вида.
– Да. У меня день рождения.
– А! Поздравляю. – Он подмигнул. – Гуляете, значит. Уж оторвитесь там.
– Гм… Попробую.
С моей семьей оторваться вряд ли получится. Ну и ладно, зато мы наконец встретимся и пообщаемся. Это случается не слишком часто.
И не потому, что мы недолюбливаем друг друга. Просто мы все очень заняты. Моя мама – барристер, и достаточно известный, между прочим. Десять лет назад она открыла собственную контору, а в прошлом году стала лауреатом премии «Женщина года» в юриспруденции. Мой брат Дэниел, которому тридцать шесть лет, возглавляет инвестиционный отдел «Уиттонс ». В прошлом году его назвали одним из самых ценных работников компании.
Мой другой брат, Питер, как я уже упоминала, пережил что-то вроде нервного срыва. Теперь он во Франции, преподает английский в школе и не имеет даже автоответчика. А мой отец – куда же без него? – живет в Южной Африке со своей третьей женой. Я с трехлетнего возраста практически его не видела. Ничего страшного, у мамы энергии – за двоих.
Машина выбралась на Стрэнд, скорость возросла. Я посмотрела на часы. Семь сорок две. Предвкушение праздника нарастало. Сколько мы с мамой не виделись? Пожалуй, с Рождества… То есть полгода.
Такси остановилось у ресторана. Я рассчиталась, прибавив щедрые чаевые.
– Повеселитесь как следует, – пожелал водитель. – И… с днем рождения!
– Спасибо.
Впорхнув в ресторан, я огляделась, высматривая маму и Дэниела, но их не было.
– Привет! – бросила я метрдотелю. – У меня встреча с миссис Теннисон.
Это мама. Она не одобряет традицию, по которой женщина в замужестве берет фамилию мужа. Еще она не одобряет женщин, которые сидят дома, занимаются готовкой и уборкой или учатся печатать; по ее мнению, женщины должны зарабатывать больше мужчин, поскольку они от природы умнее.
Мэтр провел меня к пустому столику в углу. Я плюхнулась на замшевую банкетку. Подошел официант.
– Привет! Мне, пожалуйста, бакс-физ2 плюс «буравчик» и мартини. Последние два не приносите, пока не придут остальные.
Мама всегда пьет «буравчик». Что касается Дэниела, понятия не имею о его нынешних пристрастиях. Но от мартини, думаю, он не откажется.
Официант кивнул и удалился, а я расстелила на коленях салфетку и огляделась по сторонам. «Максим» – шикарный ресторан, сплошные полы из древесины венге, стальные столики и современные светильники. У юристов он весьма популярен. Мама здесь – постоянный клиент. За столиком неподалеку сидели двое из «Линклейтерс», ау барной стойки я заметила одного из самых известных лондонских адвокатов. Гул голосов, хлопки пробок, вылетающих из горлышка, звяканье вилок и ножей – все это напоминало рокот прибоя. А от неожиданных всплесков смеха буквально кружилась голова.
Изучая меню, я внезапно ощутила зверский голод. По правде сказать, последний раз я ела, а не перекусывала на бегу где-то неделю назад. Все названия такие аппетитные! Глазированное фуа гра. Ягненок с пряностями и хумосом. Блюдо дня – суфле из шоколада и мяты с двумя сорбе от шеф-повара. Надеюсь, мама сумеет задержаться до десерта. У нее привычка исчезать, когда и основное-то блюдо еще не съедено. Я много раз слышала, как она объясняла, что половины праздничного обеда вполне достаточно. Дело в том, что еда ее не интересует в принципе – как и люди, уступающие ей в уме. То есть практически все.
Но Дэниел задержится. Стоит моему брату припасть к бутылке с вином, он не успокоится, пока не опорожнит ее досуха.
– Мисс Свитинг? – Я подняла голову: ко мне приближался метрдотель с мобильным телефоном в руке. – Для вас сообщение. Ваша мать вынуждена задержаться на работе.
– О… – Я постаралась спрятать разочарование. Жаль, конечно, но я сама не раз так поступала с нею. – Понятно… Когда она приедет?
Мэтр помолчал. Мне почудилось или в его взгляде промелькнула… жалость?
– Она на связи. Ее секретарь соединит вас… Алло? – сказал он в телефон. – Дочь миссис Теннисон здесь.
– Саманта? – Резкий, деловой тон. – Дорогая, я не смогу приехать. Боюсь, я…
– Не сможешь? – Я перестала улыбаться. – Даже на минутку?
Ее контора в пяти минутах от ресторана, в Линкольнз-Инн Филдз.
– Слишком много дел. Очень важная работа, завтра мне выступать в суде… Нет, другая папка! – рявкнула она на кого-то в своем кабинете. – Не переживай, всякое случается. Надеюсь, вы с Дэниелом проведете чудесный вечер. Да, с днем рождения! Я перевела на твой счет триста фунтов.
– Спасибо, – промямлила я. – Большое спасибо.
– Что-нибудь известно о твоем партнерстве?
– Пока нет. – Я услышала, как она барабанит ручкой по телефону.
– Сколько часов ты отработала в этом месяце?
– Э… По-моему, около двухсот…
– Этого достаточно? Саманта, ты же не хочешь,
чтобы тебя прокатили? Молодые наступают тебе на пятки. В твоем положении легко оступиться.
– Двести часов – этого хватит с головой, – попыталась я объяснить. – По сравнению с другими…
– Ты должна быть лучше всех! – Ее голос перекрыл мой, словно она уже выступала в суде. – Мы не можем допустить, чтобы тебя превзошли. Момент критический… Другая папка, я сказала! Саманта, подожди минуточку…
– Саманта?
Это еще кто? К моему столику подошла незнакомая девушка в костюме цвета морской волны. Она широко улыбалась, в руках у нее была подарочная корзинка с открыткой.
– Меня зовут Лоррейн, яличный помощник Дэниела, – сообщила она, и тут я узнала ее музыкальный голос. – К сожалению, он не сможет приехать. Но вот это для вас – и он сам на телефоне.
Она протянула мне раскрытый мобильный телефон. В полном смятении я поднесла аппарат к уху.
– Привет, Саманта, – деловито проговорил Дэниел. – Извини, сестренка, у нас тут мегасделка. Хотел бы, но мне никак не вырваться.
И он туда же? Значит, никто не приедет?
– Мне правда очень жаль, – продолжал Дэниел. – Но вам с мамой там и без меня хорошо, верно?
Я сглотнула. Мне не хватит мужества признаться, что она меня тоже пробросила. Что я сижу в ресторане одна-одинешенька.
– Угу… Конечно. – Сама удивляюсь, как сумела хоть что-то сказать.
– Я перевел деньжат на твой счет. Купи себе что-нибудь симпатичное. Лоррейн передаст тебе шоколад. Сам выбирал, – гордо прибавил он.
Я посмотрела на подарочную корзинку. В ней лежали не шоколадки, а мыло.
– Просто здорово, Дэниел, – выдавила я. – Большое спасибо.
– С днем рожденья тебя! – пропели вдруг у меня за спиной. Я обернулась и увидела официанта с коктейльным бокалом на подносе. В бокале играли пузырьки, на подносе карамелью было выведено «С днем рождения, Саманта!», к бокалу прилагалось миниатюрное сувенирное меню, подписанное шеф-поваром. За первым официантом следовали еще трое, распевавшие в унисон. Мгновение спустя к ним присоединилась Лоррейн.
– С днем рожденья тебя!..
Официант поставил бокал на столик. Обе мои руки были заняты телефонами.
– Я подержу, – вызвалась Лоррейн и забрала у меня телефон Дэниела. Поднесла к уху, лучезарно улыбнулась. – Он поет! – прощебетала она, указывая на аппарат.
– Саманта! – окликнула меня мама. – Ты слушаешь?
– Я… Тут мне поют песню…
Я положила телефон на стол. После короткой паузы Лоррейн положила рядом второй аппарат.
Вот такой у меня семейный праздник.
Два мобильника.
Я видела, как клиенты оборачиваются на пение, как вянут их улыбки, когда они замечают, что я сижу в одиночестве. Я видела жалость на лицах официантов. Я пыталась не опускать голову, но щеки мои горели от стыда.
Внезапно появился тот официант, которому я делала заказ. Он принес три коктейля. Взгляд его выражал легкое смятение.