Фотографии небольшого памятника, которые у меня были лично, я послал в Россию, не помню кому точно, однако, поскольку у товарища Фьюмары — автора упомянутой мной рукописи — имеются цветные негативы этого памятника, попрошу его напечатать их и пришлю вам фотографии; первые копии он отдал Куликову {35}.
К сожаленью, Ванья не имел наград. Надеемся, что он будет награжден в России. Мы будем счастливы познакомиться с его женой и дочерью; возможно, вся наша работа, касающаяся его жизни и подвига, даст возможность и повод встретиться. Примите мой дружеский привет. Прошу Вас также сообщить его родным, что. Ванья действительно был самоотверженным человеком, большой души и сердца. Ожидаем ваш ответ и заранее благодарим Вас.
Италия, г. Гаета. Мандолези Марионо (Карло)».
Что можно сказать об ответах итальянских товарищей? Они сами говорят за себя…
Когда, казалось, мой поиск родных Ивана Кузнецова — героя итальянского Сопротивления — подходил к благополучному концу, вдруг возникли обстоятельства, заставившие меня подвергнуть сомнению результаты этих поисков.
Дело в том, что нам удалось кое-как расшифровать на фотографии обелиска, установленного на месте гибели Ивана Кузнецова, надпись.
Вот последовательно семь строчек:
первая строка — «Ивану Кузнецову, сыну Стефана»;
вторая строка — «Советскому гражданину»;
третья — «родом из Подольска»;
четвертая — «партизанского соединения»;
пятая — «Антонио Грамши»;
шестая — «погибшему 22 января 1945 г.»;
наконец, седьмая строка — «за свободу».
Итак, судя по высеченной на обелиске надписи, итальянский партизан Иван Кузнецов был сыном Стефана, а следовательно, его отчество не Александрович, а Стефанович…
Да и родом тот Кузнецов не из Подпорожья, а из подмосковного города Подольска. Следовательно, «наш» Кузнецов — это совсем не тот Кузнецов, который воевал вместе с партизанами Италии!
Поначалу я даже растерялся. Но потом взял себя в руки.
Опыт предшествующих поисков подсказывал, что отчество Стефанович — как было высечено на мраморе — могло быть неточным. Тем более что памятник нашему герою поставили через несколько лет после войны, а в те дни никто не звал Ванью Стефановичем. Да и отчество это не русское. Может быть, Степанович? Но созвучным были бы и Иванович и Александрович. Ведь и раньше встречались искажения некоторых фамилий и имен русских людей, воевавших за пределами нашего государства. Поэтан — Полетаев, Василий Порик — Базиль Борик.
Но вот другое дело — «родом из Подольска»? Это уже серьезнее. Может быть, есть еще один Иван Кузнецов, о котором мы и не ведаем?
Подольск, Подольск… Где-то я встречал уже в моих документах наименование этого подмосковного города.
Решил написать о поисках родных И. Кузнецова в адресное бюро Подольска, в котором хранится архив. Вот текст письма: «У меня имеется фотография памятника русскому воину, погибшему в Италии вблизи: поселка Чезиомаджоре. На этом памятнике укреплена мемориальная плита с надписью: «Ивану Кузнецову де Стефани — (видимо, сыну Степана), советскому гражданину родом из Подольска, партизану соединения имени Антонио Грамши, погибшему 22 января 1945 года за свободу». Прошу помочь установить следующее: 1. Проживал ли Иван Кузнецов (видимо, Степанович) в вашем городе до войны? 2. Кто из родственников находится в городе сейчас? Сообщите их адрес. 3. Есть ли у родственников фотографии Ивана Степановича Кузнецова? Их можно сличить с имеющейся у меня фотографией, которую прислали итальянские партизаны»…
Ответ пришлось ждать долго. Проверка проводилась отделениями УВД города и другими органами, и вот наконец 30 января 1975 года пришло письмо от заведующего отделом пропаганды и агитации Подольского ГК КПСС В. Базулева. «На Ваше письмо по поводу Ивана (Степановича?) Кузнецова, который сражался в рядах итальянских партизан, сообщаем совершенно точно, что он не является жителем города Подольска Московской области» {36}.
35
Журналист, историк, итальяновед. Он первый опубликовал очерк о Федоре Поэтане (Полетаеве) — герое итальянского Сопротивления.
36
Ответ Подольского городского военного комиссариата Московской области от 30 января 1975 года № 90.