— ...не будет, не будет больше смерти, не будет больше горя, верьте мне, о, верьте мне, люди, верьте, не будет больше...
Машину стало опасно заносить в сторону, и ради спасения своей же собственной жизни пастору пришлось соскочить на дорогу. Он, стоя и глядя вслед удаляющейся машине, надеялся, что "Бог им простит", облекая надежду в форму молитвы.
— Прямо тошнит от него! — продолжал горячиться Квин.— От него и от его штучек!
Нам остается рассказать совсем немного. Вернувшись с кладбища, Смеральдина и Квин обнаружили, что Смеральдинов дом в огне. Пылало обиталище, в которое Белаква приводил трех своих невест, ставших его женами. Как выяснилось, в голове садовника что-то сдвинулось, а то и вовсе сломалось, и он сначала совершил насилие над служанкой, а потом взял да и поджег дом. Он не пытался бежать, не заявил о себе в полицию — он просто заперся в кладовой с инструментами и терпеливо ожидал ареста.
— Изнасиловал Мэри Энн! — возопила Смеральдина.
— Ну, по крайней мере, он так утверждает,— заявил старший полицейский чин.— Кстати, тревогу подняла именно она.
Квин подозрительным взглядом окинул полицейского с головы до ног.
— А у вас есть ордер на арест? — поинтересовался Квин.
— А где же Мэри Энн сейчас? — одновременно с Квином спросила Смеральдина.
— Она отправилась к себе домой, к матери,— пояснил полицейский чин.
— Ну а садовник где? — продолжала допытываться Смеральдина.
Чина этот вопрос не застал врасплох — он успел к нему хорошо подготовится.
— При аресте он оказал сопротивление, ну и его отправили в больницу.
— Ну а где же тогда наши героические пожарники? — включился в игру вопросов и ответов Квин.— Где эти бравые ребята из нашей старой доброй пожарной команды, эти доблестные казаки с улицы Тара? Есть надежда, что они прибудут уже сегодня? Они, знаете ли, могли бы сыграть в некотором роде антифлогистонную[281] роль.
Волосатик преображался прямо на глазах, и Смеральдина взирала на него с изумлением, словно бы он и в самом деле покрылся с головы до ног плотным волосяным покровом.
— Боюсь, они несколько задерживаются,— невнятно промямлил полицейский чин.— Задержка вызвана некоторыми чрезвычайными обстоятельствами.
— Ладно, увезите меня отсюда,— твердым голосом объявила Смеральдина.— Дом застрахован.
Полицейский чин тут же взял на заметку это подозрительное обстоятельство.
Ах, Смеральдина! Похоже, она, бедняжка, совсем растерялась.
— А почему бы вам не поехать со мной,— прошептал ей прямо в ушко Волосатик,— поедем ко мне, тут уже все закончилось, бесповоротно и окончательно... поедем, будешь моей любовью...
— Я не понимаю, о чем вы...— потупя глазки, пробормотала Смеральдина.
И Квин принялся очень доходчиво объяснять ей, что именно он имеет в виду. Посреди фиолетовых холмов машина вдруг остановилась. Не из-за поломки, а из-за того, что кончился запас бензина. Квина это ничуть не смутило, и он продолжал вести дальше свои разъяснения. Он все говорил и говорил, и все об одном и том же. Однако наконец запас и его энергии исчерпался.
— В конце концов, может быть...— задумчиво проговорила Смеральдина,— может быть, это как раз то, чего хотелось бы и дорогуше Белакве...
— Чего именно? — буркнул Квин, пораженный ее словами.
И Смеральдина принялась пояснять ему то же самое, что пояснял ей он, но ей удалось все растолковать ему намного быстрее.
— Моя радость! — вскричал Квин.— Ну конечно же, конечно!
Замолчали. Квин глядел прямо перед собой, и склоны холмов, видимые сквозь ветровое стекло, тонированное таким образом, чтобы не допустить ослепления водителя светом фар, идущего навстречу транспорта, или прямыми лучами солнца, казались окрашенными в странные цвета, чем-то напоминающие картины Пола Генри. Молчание затянулось и Квин стал подумывать о том, что пора бы предпринять какие-нибудь действия. Однако те действия, которые хотелось бы предпринять Квину, в тот момент начисто исключались. Мысли же Смеральдины постоянно убегали к далекому хладному телу, покоящемуся на той свалке трупов, которую называют кладбищем... а кладбище-то, между прочим, расположено неподалеку от моря... Думалось ей о и своем собственном погребенном духе... Надо бы уважить как-то то далекое хладное тело, может быть, поставить какой-нибудь надгробный памятник, но не сейчас, а несколько попозже, а то ведь с телом пока будет всякое там происходить, могила просядет, ну и все такое прочее, ну а потом можно будет и заняться... Отчего-то вспомнилась Смеральдине Люси, о которой ей рассказывал Белаква, однако Смеральдина тут же постаралась изгнать ее из своих мыслей.
281
Флогистон — по господствовавшим в химии XVIII в. представлениям "огненная материя", содержащаяся во всех горючих веществах и выделяющаяся из них при горении.