В рукописи 1843 г. «К критике гегелевской философии права» Маркс, разоблачая мистификаторский характер гегелевской философии, подчеркивает, что идея личности является абстрактной идеей, если она мыслится вне реальных лиц, но в качестве действительной идеи она выступает «только в своем родовом бытии, в качестве лиц»[105]. Отсюда Г. Попиц делает вывод, будто Маркс, подобно экзистенциалистам, «ищет единство человеческих сущностных сил в самом индивидууме»[106].
Имеется ли вообще в приведенном положении Маркса что-либо общее с позицией экзистенциализма? Безусловно, имеется: вслед за Фейербахом, Маркс здесь выступает против гегелевской (и вообще присущей объективному идеализму) трактовки общих свойств единичных предметов как некой особой реальности, имеющей отличное от единичных предметов бытие; как известно, экзистенциалисты также не признают за общим какого-либо существования вне единичного. Но отсюда вовсе не следует, будто Маркс стоит на позиции экзистенциализма, ибо экзистенциалисты, действуя метафизически, вообще отрицают существование общего, сводят общее к единичному, социальное – к индивидуально-биологическому и рассматривают социальное преимущественно как сферу проявления индивидуальной человеческой сущности. Именно этот смысл и вкладывает Г. Попиц в приведенную мысль Маркса, заявляя, будто Маркс «ищет единство человеческих сущностных сил в самом индивидууме». В действительности, однако, Маркс стоит на противоположной позиции. Он подходит к вопросу диалектически и, отрицая особое существование общего, не отрицает самого существования общего. Более того, Маркс приходит к выводу, что социальное составляет сущность индивидуального: «сущность „особой личности“ составляет не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество»[107].
Наиболее тонкой и потому наиболее опасной является фальсификация процесса формирования философских взглядов Маркса, осуществляемая представителями неогегельянства, находящимися под влиянием экзистенциализма – Ж. Ипполитом, Мерло-Понти и другими. Выдавая себя за представителен направления, якобы действительно преодолевшего «односторонности» материализма и идеализма, а также стремясь найти точки соприкосновения с марксизмом, они изображают дело таким образом, будто только они могут давать и действительно дают правильную характеристику того ценного, что взял Маркс как у Гегеля, так и у Фейербаха.
Неогегельянцы, находящиеся под влиянием экзистенциализма, прежде всего всячески сближают метод Гегеля и Маркса как метод диалектический. В этом, казалось бы, нет ничего неправильного, тем более, что Гегеля они упрекают за абстрактность, за подмену реальной диалектики диалектикой мифологической. Но все дело в том, что под конкретно-исторической диалектикой они понимают не законы материальной действительности, а борьбу между сознанием в себе и сознанием для себя, диалектику переживаний индивида, в сущности же – априорную, иррационалистическую спекуляцию. При этом дело изображается таким образом, будто к данной трактовке диалектики Маркс пришел через Фейербаха. Но, разумеется, молодой Маркс не следовал слепо и за Фейербахом, а взял у него лишь самое ценное, преодолев его грубо материалистическую односторонность.
Так, один из столпов современной буржуазной мысли, Ж. Ипполит, чуть ли не первый выступивший за ассимиляцию неогегельянством «достижений» экзистенциализма, считает, что существует тесное родство между способом мышления молодого Маркса и Гегеля, в особенности – молодого Гегеля: тот и другой являются диалектиками. С другой стороны, продолжает Ипполит, Маркс воспринял фейербаховский антропологизм, освободив его от переоценки «природного» момента. Но под природным моментом подразумевается не биологизация Фейербахом сущности человека, а материалистическая позиция, согласно которой признается объективное, независимое от человеческой практики существование природы. Согласно Ипполиту, Маркс выступил с критикой этого материалистического тезиса и провозгласил тождество объективной природы и человеческой практики[108].
В еще более резкой форме эта трактовка формирования философских взглядов Маркса выражена в работе Г. Лайха «Антропологически-социологическая методология Карла Маркса, Вернера Зомбарта и Макса Вебера». Автор утверждает, будто Маркс стремился осуществить синтез истории природы и истории общества, рассматривая ту и другую «в их коррелятивном соподчинении»; будто своим «новым гуманизмом» Маркс «стремился заполнить пропасть между спиритуализмом и материализмом», вырытую Кантом[109]. «Единство разума и действительности было методологически-философским принципом, заимствованным Марксом у Гегеля»[110].
106
109
H. Leich «Die anthropologisch-soziologische Methodik bei Karl Marx, Werner Sombart und Max Weber». Köln, 1957, S. 11.