На Руси, где гор почти нет, соответствующая Самодиве и Виде, Русалка (см. ниже: 1, е: «Хорс») – светлая, сияющая представительница вод является только как водная богиня. Как Русалка, так и Вила (солнцева сестра) отличаются ослепительной красотой, вошедшей в поговорку. Тождество названных богинь подтверждается и тем, что праздник «Русалия» у болгар называется также «Самовилскы праздницы»[782]. Подробнее об этих богинях, встречающихся, как в единственном, так и во множественном числе, и о разностороннем их значении я буду говорить впоследствии. Пока достаточно было указать только на основную, непосредственную связь их с умеряющей солнечный зной водной стихией, представительницами которой они являются, в качестве солнцевой сестры, получающей у разных славянских народов разные названия. Нестор, в числе божеств, которым Владимир воздвиг в Киеве идолы, называет Mокошь. Под характеристическим именем этим, заключающим в себе понятие о влаге и несомненно обозначавшем божество женского рода, нетрудно узнать небесную деву, солнцеву сестру, богиню небесной влаги. Стредовский объясняет богиню Macosla (Макошь, Мокошь) именем: Pluvia, т.е. дождевая или дождница[783].
б) Ясоню – отвечает Jeseň (= Jasni), по объяснению глоссов к Mater verborum = Jsis (автор глоссов толкует это название как «земля», но Изиду, спутницу Озириса, древние авторы нередко принимали и за луну). У Апулея (Metam. XI, р. 275) луна говорит: «Жители восточной Эфиопии, арийцы и египтяне, наученные мудростью старины... приветствуют меня как царицу Изиду»[784]. В славянском переводе Георга Амартола (по списку 1389 г.) читаем: «Нарекоша убо (египтяне) солнце Осирин, луну же Изин»[785]. О чрезвычайной популярности имен Ясоня и Есени в среде западных и юго-западных славян свидетельствуют приведенные мною (стр. 179) многочисленные, встречающиеся в землях их, географические названия, производные от упомянутых имен. Замечательно, что в Гродненской губ., в среде белоруссов, мы встречаем в целой серии песен имя Ясенька в сочетании с Марысей, подобно тому, как в Малой Руси и других местах Белоруссии с Иваном-Купалом постоянно сочетается Марена. Мало того, в этих песнях Ясеныса и Марыся сравниваются с месяцем и солнцем, или наоборот, так что Ясенька в первом случае соответствует названию Jasni, приведенному в чешских глоссах. Вот отрывки из этих песен:
В первой песне Марыся сравнивается с солнцем, а Ясий с месяцем, во второй – наоборот. Сокол[786], с быстротой несущийся по небу, вероятно, заместил собой солнце, а «утонька», как водная птица, является представительницей водной царицы. Ясенька является и как всадник, совпадая в этом случае со всадником Купалишем или Купальником, фигурирующим в белорусских купальских песнях (см. выше стр. 285), напр.:
Ясенько является, очевидно, в приведенной песне, в качестве «купальника», представителя самого Купала, в свою очередь в большинстве белорусских и малорусских песен именуемого уже просто Иваном. В одной из дальнейших белорусских песен Ясенько изображается бегущим за сивым конем, т.е. сивкой-златогривкой или солнцевым конем:
786
В одной болгарской песне изображен сокол во всем блеске солнечного божества. Сестра, которая садит ему цветок на голову и нижет бисер на шею, очевидно, солнцева сестра, небесная влага:
(говорит Сокол:)