– Ну… так, – согласился Пол. – Не может, это ты прав.
– Но оно есть. И вот я думаю, – Ян осёкся. – А если это враг? Если это обман?
– Враг? – Пол удивился. – Да ладно, с чего враг-то?
– А кто? – Ян повернулся к нему. – Сфера же. Давай в следующем самолете спросим, не враг ли он.
– Да какой он враг, – махнул рукой Пол. – Ян, это игра какая-то у нас. И этот, который нам присылает самолеты, такой же дурак, как и мы, только из Морознова, небось. Семейный, домашний. Сидит тоже по кустам, за полем, ждёт, когда мы свой самолёт закинем, и…
– Пол, не мели чепуху, – строго сказал Ян. – Ты еще скажи, что самолеты ветром уносит так, что мы свои ни разу не находили. Только его.
– Ну, он, значит, с собой уносит. И он, дурак этот, тоже потом свои не находит. Ян, всё, детство кончилось, – Пол посерьезнел. – Ты еще скажи, что они на Сферу улетают, – хмыкнул он. – И что этот там, на Сфере на самом деле живёт. То есть нам хочется верить, что это так и есть, но…
– А кто живет на Сфере? Не враги? – Ян нахмурился. – Ты же знаешь, что именно они там и живут. А вот на счет игры ты не прав, уж извини. И на счет дурака из Морознова. Тебе, конечно, очень хочется поскорее повзрослеть, и чтобы деньги появились, вот только взрослость тут ни при чём. Система наша работает, сам видишь. Самолеты куда-то улетают. И парень этот себя называет Амрит[1]. Ты хоть одного Амрита в Морозново знаешь? Не сходится. Кажется, он и впрямь со Сферы нам пишет, этот Амрит.
– Не, не знаю. Амрита не знаю, – хихикнул Пол. – Комара с Зотом знаю, а вот Амрита…
– А что он пишет? Ты хоть понимаешь вообще, о чём речь в его самолётах? – Ян нахмурился. – Мы с тобой и слов таких не понимаем. Их даже в словарях нет, я в библиотеке смотреть пытался, фиг там, ничего не нашел.
– Ты когда успел? – удивился Пол.
– Да весной ещё, как от него первый внятный самолёт появился на поле. Помнишь, в котором русскими буквами уже было?
– А, да. Помню. Ну, ясно…
Пол задумался, нахмурился – сейчас братья стояли посреди абсолютно пустой дороги, Ян бездумно смотрел куда-то в сторону, а Пол – с тревогой глядел на брата.
– Может, как-то запишем это всё? – предложил Пол.
– Вроде дневника? – Ян что-то прикинул. – Можно, наверное. Спрячем на вышке.
– Тогда тетрадь еще добудем, – предложил Пол. – Раз уж мы сегодня крыса. Не на листах же писать.
– Давай, – согласился Ян. – Хотя знаешь, мне мерзко.
– Из-за крысы? – Пол обреченно вздохнул. – Мне тоже. А что делать?
– Отказаться, – Ян закусил губу. – Я не хочу этого больше. Достало.
– Убьют, – вздохнул Пол.
– Да, убьют, – кивнул Ян. – Если бы меня одного убили, я бы уже давно их послал… но есть же ты, понимаешь, я не хочу, чтобы они убили тебя из-за того, что я отказался. Я всё-таки старше, и за тебя отвечаю.
– Ян, пойдём, – Пол решил, что этого разговора уже достаточно. – Ну пойдём, а? Хватит, сам ты достал. Даже меня достал. Стоишь тут с кислой рожей.
– Ладно, – нехотя кивнул Ян. – Но когда-нибудь я всё-таки откажусь. Потому что не могу больше.
– Когда-нибудь да, так и сделаем, – пообещал Пол. – Идём. Солнце уже за полдень перевалило, видишь, тени какие короткие?
На рынке братья поняли, что везение их на этот день, видимо, закончилось – потому что леску сегодня просто никто не продавал. Вообще никто. Обычно ею торговали перед входом, на досочках, но сегодня на досочках сидели сплошь бабки с зеленью и домашними огурцами, кривенькими и горькими, а лески не было ни у кого. Сунулись в ряды, побродили там – молодая картошка, редис, свекла, лук (за которым стояла небольшая очередь), дорогущие яблоки, квашеная капуста, волглая и мягкая по летнему времени; соленые бочковые огурцы, явно подпорченные. В ряду с ширпотребом лески тоже не было – булавки, нитки, мелки для шитья, заколки-невидимки, которые нещадно драли волосы, и потому спросом не пользовались, капроновые ленты, белые и коричневые, унылого вида пуговицы, наклеенные на бумажки десятками, пришивные кнопки огромного размера, распарыватели, да тупые ножницы с зелеными кольцами, которые человек начинал тихо ненавидеть в день покупки из-за того, что они не резали.
Детдомовцев продавцы закономерно опасались, особенно тётки – они безошибочно узнавали в оборвышах потенциальных воришек, и скоренько либо убирали товар, либо выходили из-за прилавков, чтобы, если что не так, поймать за руки. Тихая эта ненависть была, разумеется, взаимной – братья Фламма зыркали на торговок с презрением и чуть ли не высокомерно, те фыркали, и не стеснялись отпустить крепкое словцо.
1
Амрит – «бессмертный», санскрит, индийское имя. Дорогой читатель, обращай внимание на имена в этой книге, многие из них говорящие, содержат определенные маркеры или подсказки