– Так что там с электричеством?
– Перебои, – вздохнул портье.
– У вас же вроде атомная станция под боком, – припомнил Денис. – И проблемы с электричеством?
– Оно недешево стоит.
– Договоримся, вымогатель.
– Я не вымогатель, – обиделся портье, – я студент! У меня зарплата знаете какая?! Кошкины слезы. А еще я гитару новую купил! Вообще на мели теперь...
– Студент и вымогатель – это одно и то же. Сколько?
– Ну, я думаю... думаю...
Денис положил на стойку десять баксов.
– Я все еще думаю, – сказал портье.
– Будешь продолжать в том же духе – скоро состаришься. Надеюсь, в течение часа обогреватели будут в номере... Так что там у тебя с гитарой?
– У старой звук дерьмовый, а у этой – ух! – Он даже зажмурился от удовольствия.
– А зачем тебе такой инструмент? У вас тут группа, что ли?
– Ну, конечно. Называется «Карты, деньги два ствола».[2]
– Что-то это мне напоминает...
– Вот и вам тоже, да? Это ребята придумали. Мне понравилось, хотя я и не понимаю, что это значит, спрашиваю, а они только смеются. Так что это значит?
Денис пожал плечами.
– То и значит, наверно. Азартные игры, бабки, оружие, что же еще. Так ты, выходит, гитарист?
– Ага. Меня однажды даже в Питер звали, только родителей бросать не хочется, а кореша заставляют вот эту муть читать. – Он показал на книжку. – Говорят, может, чему научусь.
– Курт Кобейн – это тот рокер-наркоман, что с собой покончил?
– Ага! И какую музыку писал! Знаете анекдот? «Джон Леннон курил травку и писал гениальные песни. Джимми Хендрикс кололся героином и был великий гитарист. Киркоров, ну ты хоть клей понюхай!»
Денис строго посмотрел на юношу:
– Где смеяться-то?
– А где хотите, – ничуть не смутился тот. – Знаете что, вы приходите к нам на дискотеку. Тут классный танцпол – в нашей же гостинице, на первом этаже. Придете?
– Посмотрим... Кстати, как зовут эту горничную?
– Какую? У нас их штук пятьдесят. По паре на этаж.
– Которую ты к нам послал, дубина.
– А, это Аня Стоцкая.
– Красивая девушка. Только немного смурная какая-то.
– Точно, – оживился портье. – Особенно после того, как ее тетка пропала.
– Что за тетка?
Портье беспокойно посмотрел по сторонам, хотя, как и раньше, никого даже близко не было.
– А вы про это писать не станете?
– Я же тележурналист. Я вообще писать не умею.
– Ну ладно, все равно ведь узнаете. Ее тетка, Татьяна Клюева, сбежала от своего мужа, владельца ресторана «Чайка». Ходят слухи, что с какими-то бандитами загуляла.
– С Полковником?
– Разве я так говорил?! – испугался портье. – Что это вы сочиняете?
– Ладно, так что там с горничной?
– Татьяна ей вроде как вместо матери была. А тут исчезла – и ни слуху ни духу. Вот Анька и расстроилась.
Денис сделал безразличное лицо: мол, такие местечковые сплетни нас, столичных, высокого полета птиц, не интересуют. И пошел к лифту.
– А меня зовут Артем! – крикнул вдогонку портье, хотя его никто об этом не спрашивал.
А у нас в квартире газ, подумал Денис.
В номере он застал Аллу, беседующую по телефону и активно жестикулирующую себе в помощь.
– Да, конечно! – говорила она. – Нас все устроит, это просто замечательно! К семи вечера мы обязательно подъедем! До встречи!
– Ты чего это какая-то экзальтированная? Куда это мы подъедем? – с подозрением спросил Денис.
– Играю в журналистку. Я договорилась о передаче на местном телевидении.
– Зачем нам это надо?
– Вот как? – немедленно окрысилась Алла. – Может, тогда повесим на дверь табличку: «Частное детективное агентство»?!
– Ладно, не кипятись, я все никак не могу привыкнуть к тому, что мы – журналисты. Ты нашу легенду хорошо проработала?
– Не волнуйся, ты – мой глухонемой видеооператор.
– Что?! Да тут уже десять человек видели, как я разговариваю!
– Ага, испугался, – констатировала «журналистка». – Ладно, не дрейфь. Ты – просто оператор, как и договаривались. Кстати, снимать время от времени что-нибудь не мешает. Пойду приводить себя в порядок перед вечерним эфиром. – Сказала и сделала.
В дверь постучали.
– Это горничная приволокла обогреватели, – обрадовался Денис. – Вот сейчас мы ее и расколем.
Действительно, горничная принесла обогреватели, только эта была не та горничная, не Аня Стоцкая, а... бодрая сухонькая старушка.
– А где девушка? – спросил Денис.
– Какая девушка, сынок? – Старушка пристраивала обогреватели к розеткам.
– Горничная, которая нас тут устраивала.
– Так я вас тут устраивала.
Денис беспомощно посмотрел по сторонам: Алла была на своей половине люкса, дверь закрыта, призвать в свидетели было некого.
– Но... как вас зовут? – нашелся он. – Ведь не Аней же, верно?
– Анной Сергеевной, вообще-то, – с достоинством отреагировала бабулька и включила калориферы. – Так что ты не очень-то!
Да что же это такое?! Что это за город, где юные горничные превращаются в старух?!
– А фамилия! – вспомнил Денис. – Аня Стоцкая, вот! Где она?
– Ах, Анька-то, – невозмутимо сказала горничная. – Так бы сразу и сказал, что Анька. А то загадками изъясняешься. Сказал бы, что Анька, я бы сразу и ответила. А то ни бэ ни мэ. Кто ж знал, что тебе Анька нужна? Рот бы не поленился открыть, все бы тут же и узнал, вместо того, чтобы...
– Где она? – взмолился Денис.
– Домой ушла. Дела у нее. Отпросилась.
– А вы знаете, где она живет?
– А тебе зачем, сынок? – Голос горничной, не теряя добродушных интонаций, сумел приобрести и несколько граммов подозрительности.
– Она тут кое-что забыла.
– Так давай мне, я передам.
– Нет, так не пойдет. Вы лучше передайте, чтобы заглянула к нам.
– Ну, как знаешь. – И горничная ушла.
Алла появилась из ванной во всеоружии – великолепный голубовато-серый брючный костюм от Морган:
– Ты готов, надеюсь, мой бессловесный оператор?
Денис сумрачно кивнул, ему уже начинало казаться, что это она – босс, а он – ее подчиненный. Бойкая дамочка, что и говорить. Впрочем, он был не против предоставить ей сегодня действовать самостоятельно.
– Да! – спохватилась Алла. – А оружие, оружие-то берем?!
– Когда не нужно будет брать, я тебя специально предупрежу.
Спустились в холл.
– Такси, – коротко бросила Алла в сторону портье.
Пока ждали машину, молча смотрели на небо. Оно снова стало каким-то ненормальным: от свинцового цвета не осталось и следов, теперь в высоком сентябрьском небе висели белые кучевые облака, похожие на мороженое, а еще выше – прозрачные клочья перистых облаков.
У телецентра они были спустя двадцать минут. Он располагался не в самом центре города, вероятно потому, что современной передающей аппаратурой не располагал – близость телевизионной башни и целой кучи длиннющих антенн это подтверждала, здесь было целое антенное поле, которое, конечно, могло находиться только где-то на отшибе.
Передача, на которую их пригласили, была ток-шоу, обсуждавшее предстоящие выборы мэра, которые ожидались через два месяца. Ток-шоу было организовано в строгом соответствии со столичными образцами. На авансцене сидели семь человек – предположительно видные и уважаемые граждане города. В зале – примерно тридцать – сорок человек массовки, тоже неслучайно отобранных и призванных периодически участвовать в дискуссии, когда это сочтет нужным ведущий.
Денис сразу сел в зал и, растворившись среди публики, почувствовал себя относительно комфортно.
Алла сновала перед сценой, с кем-то знакомилась, кому-то давала свою визитку (Макс в Москве сварганил им все соответствующие «ксивы»), с кем-то даже раскланивалась, словно старая знакомая. Денис этому не удивлялся, он понимал, что его помощница уже вжилась в роль матерой столичной журналистки и вести себя должна соответственно. По дороге к телецентру он задал ей только один вопрос:
– Ты вообще как себя представляешь?
– Я, – не без гордости сказала Алла, – тусовщица с большой буквы!