С 2-х часов дня, когда начался бой, мичман Щелкунов находился в правой батарее. В 4 часа он был ранен и его отвели в жилую палубу на перевязку, затем положили на рундуки, где он и лежал. Когда «Наварин» к 10 часам вечера получил пробоину, всех раненых перенесли наверх. Я видел, как вели мичмана Щелкунова на командирский мостик. Что потом с ним было, я не знаю. Капитан 2 ранга Дуркин после того, когда к 6 часам вечера ранило командира, то броненосцем стал командовать он. С этого момента Дуркин был на мостике и в боевой рубке.
Около 8 часов вечера начались минные атаки. В 10 часов «Наварин» получил первую пробоину в корме с правого борта. Затем в 2 часа ночи к нам очень близко подошел неприятельский миноносец. Его в темноте сначала признали за свой. Прожекторы уже не светили, и он подошел так близко к правому борту и выпустил мину. Броненосец сильно накренился от пробоины на правый борт и стал тонуть. Все стали бросаться в воду.
В это время я видел, как Дуркин стоял на мостике и кричал: «ребята, не прыгайте с мостика, прыгайте на бак, а оттуда в воду». Мостик у нас был высокий, сажен 5, а бак низко над водой. Это были его последние слова, и больше я его уже не видел.
Записано со слов командиром 9 флотского экипажа капитаном I ранга Косовичем.
Очень скоро после начала боя начал тонуть «Ослябя». Затем сильно пострадал «Суворов», который загорелся. Очень сильно на нем горела верхняя палуба, но людей на ней не было видно, и он продолжал стрельбу, а Затем на «Суворове», видимо, испортился руль, и он начал вертеться на месте. Эскадра оставила «Суворова» и продолжала бой до 7 часов вечера. Броненосцы «Александр III» и «Бородино» перевернулись, что мы видели своими глазами. Люди спасались на опрокинутых кузовах броненосцев. Японцы расстреливали спасавшихся людей.
«Наварин» имел с обоих бортов семь пробоин, но хорошо держался на воде. После заката солнца был сигнал адмирала Небогатопа приготовиться к отражению минных атак. Командира ранило днем, и после перевязки ого вынесли на мостик, и продолжал ли он управление кораблем, я не уверен. Когда командиру перевязывали рапы, командовал кораблем старший офицер. Днем мы видели, как тонул японский крейсер.
Когда стемнело, японские миноносцы массами делали на нас атаки, и в 10 часов вечера «Наварин» получил в корме с правого борта одну минную пробоину в районе патронного погреба. После этого броненосец осел кормой и получил небольшой крен на правый борт. Погреб успели задраить своевременно. Делали попытку завести пластырь, по сделать этого не смогли. Эскадра продолжала идти во Владивосток самым полным ходом, вероятно, более 13 узлов. Наш броненосец очень медленно оседал на корму. В 2 часа ночи из-под кормы «Николая I» выскочил миноносец, который мы приняли за свой и по ному не стреляли. Он выпустил в «Наварин» мину с очень близкого расстояния в носовую часть с правого борта. Броненосец стал тонуть. Старший офицер скомандовал с мостика не прыгать в воду, так как было очень свежо и людей волнами могло разбить о борт. Броненосец скоро ушел в воду, погружаясь кормой правым бортом. Людей на обломках плавало много. Японские миноносцы по ним, проходя, стреляли. Кроме того, людей захлестывало волнами.
Под утро мимо нас полным ходом проходил японский контр-миноносец. От его волны захлестнуло очень многих. Остались только мы вдвоем, плавая па доске. Так мы плавали до 2 часов дня 15-го мая, пока нас не спас проходивший мимо английский пароход.
На пароходе нас раздели, дали поесть и, закрыв одеялами, положили около машинного люка. Вскоре пароход остановила японская канонерка, и на него пришли 6 японцев с ружьями и несколько офицеров, требовавших, чтобы нас отдали в плен. Но нас англичане не отдали, и пароход пошел за канонеркой в Сасебо, где простоян несколько дней.
Мы видели, как в Сасебо привели отряд адмирала Небогатова. Английскому капитану нас удалось отстоять, и пароход привез нас в Шанхай, где и сдал русскому консулу.
Записано со слов командиром 9 флотского экипажа капитаном I ранга Косовичем.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Ф. 417 (Главный Морской штаб)
Ф. 421 (Морской Технический комитет)
Ф. 427 (Главное управление кораблестроения и снабжений)
Ф. 315 (Сборный фонд материалов по истории Русского флота)
Ф. 520 (Штаб Младшего флагмана эскадры Тихого океана контр-адмирала О.Р.Штакельберга)
Ф. 928 (Порт имени Александра. III, Либавский порт)
Ф. 930 (Кронштадтский порт)
Английские броненосцы «Нил» и «Трафальгар» *
Наряду с другими вопросами первостепенной важности, возникающими при проектировании первоклассных броненосцев, далеко не последнее место занимает вопрос и о наиболее выгодных размерах для линейных боевых судов. Несмотря на то что вопрос этот так же часто обсуждался в специальных комиссиях и печати, как и вопросы о типах или о калибрах орудий и их наиболее выгодном размещении, или способах бронирования судов, все же он и по настоящее время еще остается нерешенным вопросом.
В самом деле, что выгоднее: иметь ли два броненосца по 7000 тонн каждый или один броненосец в 14000 тонн? С финансово-экономической стороны можно сказать, что постройка броненосцев обходится с тонны водоизмещения 63,77 фп. ст., а последних 68,77 фн. ст. (не менее), но зато впоследствии содержание первых двух броненосцев в порту и в плавании будет обходиться несколько дороже. Если обратиться к технической стороне дела, то окажется, что первые два броненосца можно выстроить гораздо скорее, а следовательно, и лучше, так как проект не успеет еще устареть за время исполнения настолько, чтобы в нем пришлось делать значительные перемены, с целью подогнать его под условия, наиболее отвечающие последнему слову военно-морского дела.
Вопрос технический, конечно, самый важным, и потому, прежде чем решать вопрос о постройке колоссальных судов, следовало бы считаться с этим вопросом, чтобы не насиловать технику. Что касается значения тех п других судов в вопросах чисто боевых, то здесь решительно нельзя привести каких-либо исключительных выгод, в пользу которых-нибудь 115 них. чтобы можно было на этом основании выяснить, па которой стороне больше преимуществ.
Пс могут подлежать, разумеется, сомнению вопросы, что одни броненосец в 14000 тонн водоизмещением настолько сильнее обоих вместе 7000-тонных броненосцев, что бой между ними абсолютно не мыслим: на первом и броня может быть толще и артиллерия сильнее. Но как скорость хода остается одинаковой как на первом, так и на последних, то и решение принять бой ил и уклониться от боя зависит от последних (сравнение делается не для бурной погоды). В других случаях, при действиях у неприятельских берегов, два броненосца меньших размеров имеют, несомненно, больше преимуществ перед одним броненосцем в 14000 тонн водоизмещением, а в несчастном случае потеря одного из первых не будет такой тяжелой утратой для государства, как потеря последнего.
Если обратимся к той роли, которую играет флот в политической жизни государства в мирное время, то нельзя не видеть, что большие броненосцы блестящим образом не только поддерживают престиж страны, но и наивыгоднешие влияют на ход мирных политических событий, и чтобы ни говорили сторонники малых судов, они не в состоянии даже большим отрядом мелких судов парализовать то впечатление, которое произведет появление десятка броненосцев, со средним водоизмещением свыше 10000 тонн каждый, в любом месте Европы, в самое непродолжительное время.
В Англии этим давно умеют пользовался, но так как постройка слишком больших судов прежде занимала 8–9 лет, то и проекты на их постройку не встречали сочувствия в среде морских авторитетов, пока, с одной стороны, успехи техники последних лет не дали блестящего доказательства скорой постройки больших броненосцев, а, с другой стороны, успехи дальнобойной артиллерии пс заставили применять более солидное бронирование для защиты жизненных частей судна. Последние соображения послужили главной причиной для Совета Адмиралов принять проект- инженеров гг. Барнсса и Моргана (Barnes and Morgan) на постройку двух колоссальных броненосцев, еще небывалых размеров в английском флоте, которые и были названы «Nile» и «Trafalgar».