Командир полка Слепов, в котором служили названные лица, огладил бороду.
– Полагаю, вскоре они найдутся.
– На чём базируется ваша уверенность?
– С ними были двое местных жителей… Михаил Ткачук и Степан Ивашко. В лесу они знают каждую тропинку.
В это время адъютант что-то шепнул на ухо генералу.
– Как мне только что сообщили, – возмущённо продолжил Гилленшмидт, – исчезла полковая казна! Почему вы не сочли нужным немедленно доложить командованию о чрезвычайном происшествии?
– Считаю, что пока рано делать какие-то выводы – суток не прошло.
– Но как… Как такое могло случиться?
– Утренняя вылазка неприятеля стала для нас полнейшей неожиданностью… Хорунжий Казанцев, который руководил доставкой денег в часть, ничего не знал ни о количестве нападавших, ни о их цели… А враг уже рвался к полевому штабу! Вот Павел Алексеевич и принял единственное, как мне кажется, правильное решение: вместе с казначеем эвакуировать в безопасное место вверенные им ценности.
– А вы? Вы где были?
Слепов покраснел, но правды всё равно не сказал, скромно промолчав вместо ответа.
– Значит, так… Пока я ничего не буду докладывать начальству… Даю вам трое суток. Или вы находите этого…
– Казанцева, – подсказал кто-то.
– Да-да, Казанцева… – повторил генерал. – С казной! Или же остаётесь без погон! Вам всё ясно?
– Так точно! – промямлил полковник.
4
О происшествии, невольными свидетелями которого они стали в лесу, мальчишки не говорили никому – даже родителям.
Впрочем, маленький Коля, если бы и хотел, не смог рассказать ничего.
Он видел только воз с сундуком и двух казаков верхом. Да местных жителей рядом с ними. Всё.
Однако и об этом не обмолвился ни словом.
Ваня знал намного больше.
Но тоже упрямо продолжал держать язык за зубами.
Даже когда жители Кашовки всем миром вышли на поиски Степана и Михаила.
Более того, узнав об этом, он быстро побежал к месту, где закончился земной путь двух его односельчан, и на всякий случай выдернул из грунта берёзку, о чём впоследствии не раз сожалел.
Но мы слишком увлеклись и забежали вперёд…
5
Для выяснения обстоятельств пропажи казны и двух казаков в помощь начальнику контрразведки полка из Рожище[14], где располагался штаб дивизии, в Кашовку был направлен подполковник Олег Петрович Хрусталёв, слывший в войсках лучшим специалистом по расследованию подобных дел.
И вот что ему удалось установить.
Обычно казначеи под любыми предлогами отказывались брать жалованье золотом, предпочитая бумажные ассигнации – с ними меньше мороки.
Но в тот день вахмистр Пушнов почему-то долго не упрямился – сразу согласился на непопулярные в войсках червонцы!
Сумма, предоставленная ему, впечатляла.
Здесь – и денежное довольствие казаков и офицеров за несколько месяцев службы, и средства на агентуру, и продовольственные (столовые, приварочные, чайные), и даже на «личные нужды командования полка». Именно эта графа расходов поначалу более всего смутила Хрусталёва, но Слепову удалось быстро убедить контрразведчика, что её вводят в смету практически все его коллеги-командиры. Мол, это деньги на непредвиденные обстоятельства. Ими расплачиваются за услуги наёмных работников, гастролирующих артистов и даже местных православных священников, иногда идущих в атаку впереди русских войск. Да мало ли какой форс-мажор ещё может случиться на войне?
В команде, призванной охранять казну и знамя, состояло около 50 человек. Половина роты – как и положено по уставу.
Казанцев отвечал за безопасную доставку средств и всегда лично сопровождал ценный груз, беря себе в помощь двух-трёх подчинённых. То есть ничего необычного в его поведении в тот день не было.
Если бы не одно «но»…
Напрямик от Рожище до Кашовки – вёрст двадцать, не более. Верхом по извилистым лесным тропам – часов шесть, а то и семь пути.
А Павел Алексеевич оказался в расположении части уже в восемь утра! Как раз в то время, когда началась атака мадьяр. А в тёмное время суток особо на лошадях не погарцуешь! Да и ни к чему это.
Значит, где-то поблизости казаки останавливались на ночлег… Где?
«Скорее всего – в Соколе, – пришёл к выводу подполковник. – Тамошние евреи держат в деревне две лавки. Может, в одну из них и заглянули Казанцев с Пушновым? Попили, погуляли, а после инсценировали исчезновение заметно “похудевшей” казны, а?»
Такое предположение выглядело вполне логичным.
Только куда девались сами казаки?
На этот вопрос ни Хрусталёв, ни его непосредственный подчинённый – начальник контрразведки полка Никитин, никак не могли найти ответ.
6
Ещё до начала полноценных военных действий царское правительство эвакуировало несколько тысяч своих подданных, проживавших на западе империи, в более безопасные места. То есть в основном в Сибирь.
Когда началась война, количество беженцев с занимаемых врагом территорий резко возросло.
Однако большинство волынян всё равно упрямо не желали покидать насиженные места.
Да, мало пахотной земли, да, грохот снарядов и свист пуль над головой, да, бетонные доты[15] на полях и лётки[16] в огородах, но ведь это их, обильно политая потом и кровью Родина!
Какие только программы по переселению не придумывала власть с начала двадцатого века, а волыняне тупо держатся за свои малопригодные для выращивания хорошего урожая, мизерные наделы.
В начале века Столыпин начал одаривать переселенцев из Малороссии огромными участками в бассейне Амура и на Севере Казахстана, живи, хозяйствуй – ан нет!
Впрочем, после того как бесследно исчезли Ивашко и Ткачук, многие жители Кашовки стали с интересом поглядывать на доселе мало интересовавший их Дальний Восток, где к тому времени уже обосновалось более 2 миллионов малороссов.
В начале тревожной осени 1917 года отец Ванечки продал собранный урожай, корову и отправился покорять неизведанные края.
А вот его брат – Василий Ковальчук – остался в Кашовке.
Расставаясь, оба плакали и клялись, что вскоре найдут друг друга.
Вот только закончится эта проклятая война!
Их дети прощались без слёз. Можно даже сказать, по-деловому.
– Ты запомнил, Колюня, того охвицера, что скакал позади воза?
– Ага…
– Как только он объявится в наших местах – дай знать мне.
– Хорошо… Но как?
– Придумаешь что-нибудь, ладно? У взрослых помощи попросишь – кто-то же будет знать наш новый адрес.
– Договорились! Но ты должен в подробностях рассказать мне обо всём, что тогда произошло.
– Он убил своего товарища и двух наших мужиков. Степана и Михаила. Ясно?
– Так-то оно так, только куда делись их тела?
– Они лежали на возу. Куда повез их офицер – я уже не видел! – не моргнув глазом, соврал Ваня.
7
Сокол – некогда княжий город, ещё в Средние века наделённый магдебургским правом (чем-то вроде разрешения на свободную экономическую деятельность). Испокон веков здесь жили искусные мастера: кузнецы и каменщики, художники и плотники… Коренные жители и сейчас называют между собой его улицы по профессиям ранее населявших их лиц: Бондарская, Гончарная…
14
Рожище (во многих документах почему-то «Рожице») – теперь административный центр одноименного района Волынской области.