За свою плодотворную научную жизнь Гудзий собрал обширный архив, судьбу которого попытался сам определить в конце 1963 г. Он передал небольшую часть документов в ЦГАЛИ СССР (автобиографию, рукописи некоторых работ, поздравительные телеграммы), где был создан его личный архивный фонд (РГАЛИ. Ф. 2256. 15 ед. хр., 1930–1964 гг.). После кончины ученого в 1965 г. директор ЦГАЛИ СССР Н. Б. Волкова предлагала его близким — А. К. и Т. Л. Гудзий — передать весь архив ученого на государственное хранение[254], но не получила отклика. Живейшее участие в судьбе архива Гудзия принял Лихачев, в частности, он предложил выбрать местом его хранения РО ГПБ (см. письма 26, 27 на с. 118–119 наст. изд.). Однако в 1977 и 1983 гг. основная часть документов поступила в ГБЛ (ОР РГБ. Ф. 731. 3832 ед. хр., 1900–1970-е гг.), в их числе — значительный корпус писем Лихачева: 134 письма и 5 телеграмм на 188 листах. Самое раннее письмо от 23 сентября 1945 г., позднее — от 3 сентября 1965 г. В сохранившемся эпистолярии нашла отражение кампания по борьбе с космополитизмом в ИРЛИ и ЛГУ, а также обсуждались: организационные вопросы подготовки к защите Лихачевым докторской диссертации, одним из оппонентов которой был Гудзий; острые вопросы отечественной истории, в том числе подлинность «Слова о полку Игореве», поставленная под сомнение А. А. Зиминым в первой половине 1960-х годов; темы статей для изданий Сектора (Отдела) древнерусской литературы и выступлений на его заседаниях и т. д. В письмах Гудзий и Лихачев поздравляли друг друга с праздниками, юбилеями, присуждением государственных наград, обменивались мнениями в связи с выходом книг по древнерусской литературе. Эти письма могли бы составить самостоятельную книгу.
В нашем сборнике публикуются 21 письмо и 1 телеграмма (из собрания РГАЛИ) Лихачева Гудзию, 2 письма Гудзия Лихачеву и 4 письма Дмитрия Сергеевича к вдове Гудзия Татьяне Львовне и к его сестре Анне Каллиниковне.
1. Д. С. Лихачев — Н. К. Гудзию 23 сентября 1945 г.
Глубокоуважаемый Николай Каллиникович[255]!
Посылаю Вам свою только что вышедшую книжечку «Национальное самосознание Древней Руси»[256]. Я предполагал, что она выйдет в свет после некоторых моих работ, которые дал для напечатания в «Исторические записки»[257], в Труды Института литературы[258] и др. Поэтому некоторые места этой книжечки звучат необоснованно. Скоро должна появиться еще одна моя книжечка, в которой я также стремлюсь по мере сил пропагандировать др[евне]русск[ую] литературу и др[евне]русск[ое] искусство[259]. Очень рад был узнать, что Ваше здоровье стало значительно лучше.
Уважающий Вас Д. Лихачев 23.IX.45
ОР РГБ. Ф. 731/II. Карт. 8. Ед. хр. 64. Л. 1. Автограф. На почтовой карточке.
2. Д. С. Лихачев — Н. К. Гудзию 9 апреля 1946 г.
Многоуважаемый Николай Каллиникович![260]
Я был очень обрадован Вашей рецензией[261]. Кроме Варвары Павловны[262] мне никто в Отделе не говорил своего мнения о моих книжках.
Вполне согласен с Вами, что о югославянском влиянии непременно следовало бы сказать: но… соответствующие страницы были у меня выкинуты редактором. Вообще литературный материал в книжке о Новгороде подвергся чрезвычайному сокращению по требованию рецензента — В. В. Мавродина. Поэтому, между прочим, я не смог ничего сказать и о редакциях жития Михаила Клопского[263]. Я ими несколько занимался[264] и пришел к выводу, что Ключевский не прав[265].
255
У Лихачева: Калинникович; в дальнейших письмах: Каллиникович. См. также письмо 16 от 17 ноября 1956 г., в котором Лихачев уточнял у Гудзия, как пишется его отчество (с. 99 наст. изд.).
256
См.:
257
См.:
258
Имеются в виду ТОДРЛ, подготовка издания возобновилась после Великой Отечественной войны. В первый послевоенный том, вышедший в 1947 г., вошли 2 статьи Лихачева — «Галицкая литературная традиция в житии Александра Невского» и «О русской летописи, находившейся в одном сборнике со „Словом о полку Игореве“» (ТОДРЛ. Т. V. С. 36–56, 139–141).
259
Речь идет о книге «Новгород Великий: очерк истории культуры Новгорода XI–XVII вв.» (Л., 1945).
261
Речь идет о рецензиях Гудзия на книги «Новгород Великий: очерк истории культуры» и «Национальное самосознание Древней Руси», опубликованных в журнале «Советская книга» (1946. № 2. С. 92–95).
263
Михаил Клопский, преподобный (ум. 1453 или 1456) — православный монах, Христа ради юродивый. Пришел из Москвы в Новгород и был принят в Клопский монастырь, где аскетически прожил более 40 лет и бескомпромиссно выступал против новгородских бояр. Канонизирован в 1547 г. как чудотворец Новгородский. Житие Михаила Клопского было создано в 1478–1479 гг. кем-то из монахов Клопского монастыря на основании устных рассказов; известно три редакции, дошедшие до настоящего времени в 68 списках. Житие отличается структурой повествования и образностью языка, отразившего разговорную речь 1-й половины XV в., что делает его, по характеристике А. С. Орлова, «художественным памятником живого языка». См.:
264
Вероятно, Лихачев изучал житие Михаила Клопского при написании главы «Литература Новгорода XIV–XV вв.» для коллективной монографии «История русской литературы» (Т. II. Ч. 1. С. 209–217, 232–235).
265
Вероятно, Лихачев не был согласен с предложенной историком Василием Осиповичем Ключевским (1841–1911) датировкой известных редакций жития Михаила Клопского и соотнесением их с несохранившимся протографом. См.: