Моя работа над «Словом о полку Игореве» не претендует на научную точность строгого перевода и не является результатом новых текстологических изысканий. Это — свободное воспроизведение древнего памятника средствами современной поэтической речи. Оно предназначено для читателя, которому трудно разобраться в оригинале, но который хочет иметь о памятнике живое поэтическое представление. По мере своих сил я пытался воспроизвести древнюю героическую поэму русского народа во всей полноте ее социального и художественного значения (Там же. С. 84).
В связи с подготовкой переиздания «Слова» в серии «Школьная библиотека» под редакцией Лихачева и в серии «Литературные памятники» под редакцией В. П. Адриановой-Перетц Заболоцкий в 1950 г. внес ряд исправлений и уточнений, окончательная редакция его перевода относится к 1957 г. (Заболоцкий Н. А. Стихотворения. М., 1957).
1. Д. С. Лихачев — Н. А. Заболоцкому 2 февраля 1950 г.
Глубокоуважаемый Николай Алексеевич!
Я очень ценю и люблю Ваши стихи, и поэтому мне было чрезвычайно приятно предложение Детгиза участвовать своими комментариями, статьей и прозаическим переводом в одном с Вами сборнике, посвященном «Слову о полку Игореве»[746].
Мы, в Ленинграде, давно уже предполагали включить Ваш перевод вместе с майковским[747] в другой сборник — для «взрослых» в серии «Литературные памятники»[748], издаваемой под общей редакцией С. И. Вавилова[749] (в этой серии вышли «Воинские повести древней Руси», А. Никитин[750], выходит «Повесть вр[еменных] лет», выйдет и «Слово»). На днях Вы получите об этом письмо от нашего редактора члена-корр[еспондента] Варвары Павловны Адриановой-Перетц. Надеюсь, что Вы нам не откажете.
Ваш перевод я ценю как современное поэтическое восприятие поэзии прошлого. Поэтому, конечно, к нему нельзя предъявлять требования «археологической» точности. Это произведение современное, это поэзия наша. Поэтический перевод в данном случае и может быть только таким: переводом поэтической системы прошлого в поэтическую систему настоящего. Вы поэтически откликнулись на поэзию прошлого. В Вашем переводе важна не только поэзия «Слова», но и поэзия Ваша собственная.
Я пишу это затем, чтобы Вы в дальнейшем не подумали, что я этого не понимаю. Трудность Вашего «перевода поэтических чувств» заключается в том, чтобы Ваше современное поэтическое восприятие «Слова» не диссонировало с поэзией самого «Слова». Тут должен быть какой-то «контрапункт». В основном в Вашем переводе это и достигнуто. Он несомненно лучший из существующих, лучший своей поэтической силой. Однако позвольте мне, как человеку, давно занимающемуся древней русской литературой и языком, сделать Вам некоторые мелкие замечания, которые в моем восприятии «Слова» отчасти диссонируют с Вашим переводом. Я буду краток, и Вы, пожалуйста, не принимайте эту краткость за грубость.
1. «Вздрагивали струны и рыдали» — здесь больше от А. Григорьева[751] и гитары, чем от Бояна и гуслей.
2. «Ратники исправные» — это скорее могло бы относиться к солдатам XVIII или XIX вв.
3. «Сами волком». Режет ухо единственное число.
4. «Вздрогнул Игорь». Нервность ему была несвойственна. Он шел наперекор всему: наперекор знамениям, приметам, предупреждениям природы, даже собственному разуму, который он подчинил своему мужеству.
5. «Князь воскликнул». Игорь не восклицал. Его речь — типичный образец мужественного воинского древнерусского красноречия, которым князья «подавали дерзость» своим воинам перед битвой и походом. Ср. знаменитые речи Святослава. В Игоре нет нервности, в нем — дерзость.
6. «Не взирая боле на светило».
7. «Точно вести шлет о новом горе». Див — божество восточных народов — он предупреждает свои страны, а не шлет им вести о новом горе (чьем?).
8. «Уж лиса». Ед[инственное] число? Ведь степи были наполнены зверьем.
9. «Табор дикий». Половцы были совсем не похожи на цыган.
10. «Стяги плещут». Загляните в мой «объясн[ительный] перевод». Может быть, найдете возможным исправить это место.
11. «Натянув попону между вьюков». Слишком конкретно. Делались эти перевозки иначе: иноходцы (чтобы не было качки) ставились гуськом (друг за другом) и между ними (между хвостом передней лошади и головой задней) помещались носилки на длинных жердях.
746
Слово о полку Игореве. М.; Л.: Детгиз, 1952. Книга выдержала 12 изданий. Лихачев провел подготовку текста, сделал дословный и объяснительный перевод с древнерусского языка, составил примечания, написал вступительную статью «Золотое слово русской литературы». В книгу включены поэтические переложения А. Н. Майкова и Н. А. Заболоцкого, использованы гравюры В. А. Фаворского и М. И. Пикова.
747
Аполлон Николаевич Майков (1821–1897), поэт, переводчик, член-корреспондент Петербургской АН, переложил «Слово» в 1870 г. (впервые опубл.: Заря. 1870. № 1. С. 81–197). Его переложение считается лучшей во 2-й половине XIX в. художественной интерпретацией «Слова».
748
Слово о полку Игореве / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950. (Литературные памятники.) Перевод Заболоцкого включен в книгу.
749
Историю появления серии «Литературные памятники» Лихачев изложил в очерке «Несколько слов о С. И. Вавилове как инициаторе серии „Литературные памятники“», вошедшем в книгу «Сергей Иванович Вавилов: очерки и воспоминания» (М., 1981. С. 262–264).
750
Научное издание «Хождения за три моря Афанасия Никитина» было приурочено к визиту в СССР премьер-министра Индии Джавахарлала Неру и положило начало серии «Литературные памятники».
751
Григорьев Аполлон Александрович (1822–1844) — поэт, переводчик, критик, автор популярных песен и романсов.